ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 мая 2019 г. N 58-АПУ19-4
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Колышницына А.С.,
судей Зателепина О.К., Борисова О.В.
при секретаре Черниковой О.С.
с участием осужденного Аллахверанова А.А. оглы, защитников - адвокатов Кравченко А.В., Ахильгова К.С., Гатагажева М.Х., Старкова А.В., Михайловой Е.В., Романова С.В., прокурора Филипповой Е.С., потерпевшего Д. представителя потерпевшего - адвоката Жданова В.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Аллахверанова А.А. оглы, защитников - адвокатов Кравченко А.В., Лысенко К.А., Лободы А.А., Агиева П.В. на приговор Хабаровского краевого суда от 20 декабря 2018 года, по которому
АЛЛАХВЕРАНОВ Анар Алияр оглы, < ... > несудимый,
осужден по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 18 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 2 года, с установлением в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ следующих ограничений: не выезжать за пределы территории того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы; не уходить с 22 часов до 6 часов из места постоянного проживания (пребывания); не посещать заведения, осуществляющие продажу алкогольных напитков; не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации в установленные данным органом дни.
Постановлено срок наказания исчислять с 20 декабря 2018 года, зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 19 сентября 2017 года по 19 декабря 2018 года из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Мера пресечения Аллахверанову А.А. оглы до вступления приговора в силу оставлена прежней - заключение под стражу.
Постановлено взыскать с Аллахверанова А.А. оглы
в пользу Д. денежную компенсацию морального вреда в размере 1 950 000 руб.; в счет возмещения расходов на погребение сумму в размере 903 879 руб. 60 коп.; в счет возмещения расходов на представителя сумму в размере 250 000 руб.;
в пользу Д. денежную компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.; в счет возмещения расходов на представителя сумму в размере 750 000 руб.
Судом разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зателепина О.К. о содержании приговора, существе жалоб, возражений государственного обвинителя и потерпевших; выступление осужденного Аллахверанова А.А. оглы, защитников - адвокатов Кравченко А.В., Ахильгова К.С., Гатагажева М.Х., Старкова А.В., Михайловой Е.В., Романова С.В., прокурора Филипповой Е.С., потерпевшего Д. представителя потерпевшего - адвоката Жданова В.В., Судебная коллегия
установила:
по приговору суда Аллахверанов осужден за убийство Д. из хулиганских побуждений. Преступление совершено при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В судебном заседании суда первой инстанции Аллахверанов вину в инкриминируемом ему преступлении признал частично, не оспаривая вины в наступлении смерти потерпевшего, полагал, что его действия имели неосторожный характер.
В апелляционной жалобе осужденный Аллахверанов выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным, постановленным с существенными нарушениями требований уголовно-процессуального закона, а также несправедливым. Указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждены исследованными доказательствами. Полагает, что имелись основания для возвращения дела прокурору, предусмотренные ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Считает, что суд в нарушение требований ч. 2.1 ст. 58 УПК РФ необоснованно отказал в привлечении к участию специалиста В. явка которого в судебное заседание была обеспечена стороной защиты, в связи с чем сторона защиты была лишена возможности эффективного оспаривания доказательств обвинения (актов медицинских судебных экспертиз) путем представления альтернативного мнения специалиста, что повлекло нарушение принципа состязательности сторон. Просит отменить обвинительный приговор и возвратить дело прокурору.
В апелляционной жалобе адвокаты Лысенко, Агиев и Лобода выражают несогласие с приговором, считая его незаконным, необоснованным и чрезмерно суровым. Указывают, что противоречивые выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждены исследованными доказательствами, основаны на отрицании позиции защиты. Утверждают, что у осужденного не было умысла на убийство потерпевшего, судом не установлена истинная причина смерти Д. и ее причинно-следственная связь с действиями Аллахверанова, что повлекло неверную квалификацию действий последнего. Считают, что заключение судебно-медицинского эксперта, положенное в основу приговора, является противоречивым и неясным, показания ряда свидетелей в приговоре искажены, а также в нем отсутствует оценка доводов стороны защиты, изложенных в ходе выступления в судебных прениях. Авторы жалобы просят отменить обвинительный приговор и возвратить дело прокурору.
В основной и дополнительной апелляционных жалобах адвокат Кравченко выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным, постановленным с существенными нарушениями требований уголовно-процессуального закона, несправедливым.
Указывает, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона. В материалах уголовного дела имеются неустранимые в ходе судебного разбирательства нарушения, допущенные на досудебной стадии уголовного судопроизводства, выразившиеся в несоблюдении требований УПК РФ, которые препятствовали рассмотрению дела судом по существу и исключали принятие по делу окончательного судебного решения. В частности, в обвинительном заключении и в приговоре при описании преступного деяния не указано на конкретную форму вины (а именно - на прямой или косвенный умысел), на отношение осужденного к последствиям своих действий, время возникновения умысла на совершение осужденным преступления, место и причины возникновения такого умысла, а также его направленность.
Адвокат Кравченко также указывает на допущенные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Обращает внимание, что с постановлением следователя от 27 сентября 2017 года о назначении дополнительной медицинской судебной экспертизы (т. 3, л.д. 226 - 230) Аллахверанов и его защитник - адвокат Лысенко были ознакомлены после ее назначения и не могли поставить на разрешение эксперта дополнительные вопросы и получить по ним ответы. При этом стороне защиты было отказано в удовлетворении ходатайств о назначении дополнительной и повторной судебных экспертиз.
Считает необоснованным решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела заключений специалистов, которое лишило сторону защиты возможности эффективно защищаться, в том числе оспаривать доказательства обвинения путем представления альтернативного мнения специалистов, в результате чего сторона защиты была поставлена в явно неблагоприятное и неравное положение по сравнению со стороной обвинения. Указывает, что в этих заключениях специалисты устанавливают способ и другие обстоятельства совершения преступления, характер и размер вреда, причиненного преступлением, а также опровергают ряд сведений, содержащихся в материалах уголовного дела. В частности, специалисты указали на иную причину смерти потерпевшего и иное телесное повреждение, состоящее в прямой причинной связи со смертью потерпевшего; с учетом обстоятельств, зафиксированных средствами видеозаписи, называют конкретное травматическое воздействие осужденным на потерпевшего, от которого образовалось телесное повреждение, приведшее к смерти, при этом вид воздействия и точка его приложения отличаются от установленных в ходе судебной экспертизы и допроса эксперта.
Утверждает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о привлечении к участию в производстве по уголовному делу специалиста в области судебной медицины В. для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, а также в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании В. в качестве специалиста, несмотря на явку В. в суд по инициативе стороны защиты.
Адвокат Кравченко указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.
Защитник полагает, что заключения эксперта от 21 сентября 2017 года N 1372 и от 6 октября 2017 года N 070/1372 выполнены с нарушениями требований законодательства. В частности, в материалах дела отсутствуют акты судебно-гистологических и судебно-химических исследований, на выводы которых имеется ссылка в заключении эксперта, а также ставит под сомнение в целом допустимость таких актов; ряд медицинских документов был передан эксперту с нарушением предусмотренных правил.
В жалобе защитник дает подробный анализ заключений экспертов и иных доказательств, исследованных судом, показаний эксперта Б. в судебном заседании, полагает, что выводы судебно-медицинского эксперта Б. по поставленным перед ним вопросам, содержащиеся в заключениях, являются противоречивыми, необоснованными и необъективными, не могут быть признаны достоверными, ставит под сомнение их правильность в части выводов о направлении травмирующего воздействия, точках приложения ударов, повреждениях, состоящих в причинной связи со смертью Д.
Адвокат Кравченко считает, что действия Аллахверанова следовало квалифицировать по ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку умысел осужденного не был направлен на лишение потерпевшего жизни, а его отношение к наступлению смерти Д. выразилось в неосторожности.
При решении вопроса о направленности умысла Аллахверанова суд неверно оценил совокупность всех обстоятельств содеянного, не учел способ совершения преступления, отсутствие орудия преступления, характер и локализацию телесных повреждений, время и обстоятельства их причинения, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.
На основании приведенных в жалобе доводов адвокат считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие у Аллахверанова умысла на лишение Д. жизни, а также обстоятельства, свидетельствующие о том, что осужденный своим поведением бросал открытый вызов общественному порядку и такое его поведение было обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
Адвокат Кравченко просит приговор Хабаровского краевого суда в отношении Аллахверанова отменить, возвратить уголовное дело прокурору.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Семенина Л.Г., потерпевшие Д. и Д. представитель потерпевшего адвокат Шмонина Н.В. выражают несогласие с изложенными в них доводами, считают их необоснованными, просят оставить жалобы без удовлетворения, а приговор без изменения.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции:
осужденный Аллахверанов указал, что не предполагал, что от его удара наступит смерть потерпевшего;
адвокат Ахильгов утверждал, что имеющаяся в материалах дела видеозапись конфликта свидетельствует об отсутствии у Аллахверанова желания причинения смерти или убеждения в неизбежности ее наступления, поэтому неправильно говорить о наличии прямого умысла на убийство, в связи с чем необходимо вернуть дело прокурору либо переквалифицировать содеянное осужденным на ч. 4 ст. 111 УК РФ;
адвокат Кравченко поддержал доводы, изложенные в апелляционных жалобах (основной и дополнительной), обратив внимание на положительную характеристику личности осужденного, на постановление приговора на основе предположений, с нарушением требований УПК РФ, на неправильное установление времени смерти потерпевшего, на наличие противоречий в заключениях эксперта, проводившего судебно-медицинские экспертизы, на нарушения порядка назначения и проведения этих экспертиз, на неправильную квалификацию содеянного с учетом установленных судом фактических обстоятельств и исследованных в судебном заседании доказательств, позволяющих применить ч. 4 ст. 111 УК РФ с назначением наказания в пределах санкции статьи;
адвокат Михайлова указала, что приговор является незаконным и необоснованным ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, что повлекло назначение несправедливого и чрезмерно сурового наказания. При этом обратила внимание на следующие моменты: при вынесении приговора не соблюден принцип независимости судей, нарушены требования ст. 8.1 и 15 УПК РФ, из-за созданного СМИ общественного мнения суд изначально был лишен возможности создать необходимые условия для реализации защитой предоставленных законом прав, не мог объективно оценить доводы в защиту Аллахверанова, в целях снятия социальной напряженности был вынужден постановить заведомо незаконный и несправедливый приговор, кроме того, защита была лишена возможности ходатайствовать о рассмотрении дела судом присяжных, поскольку не могла быть уверена в беспристрастности заседателей; судом неправильно применен уголовный закон, неверно установлен хулиганский мотив в действиях Аллахверанова и ошибочно определено наличие умысла на убийство, отношение осужденного к смерти Д. является неосторожным, поэтому необходима другая квалификация - по ч. 4 ст. 111 УК РФ со смягчением назначенного наказания; дана неправильная оценка индивидуально-психологическим особенностям личности осужденного; при описании установленных обстоятельств инкриминируемого преступления суд изложил утверждения, имеющие предположительный, вероятностный характер, а при оценке доказательств суд в ряде случаев приходит к выводам, противоречащим установленным обстоятельствам по делу; в деле отсутствуют доказательства о совершении Аллахверановым преступления "в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя"; судом неправильно установлено время смерти потерпевшего; необоснованно не учтена в качестве смягчающего обстоятельства явка с повинной;
адвокат Старков, заявляя о неправильной квалификации и назначении несправедливого наказания ввиду чрезмерной строгости, обосновал следующие изменения приговора: переквалифицировать действия осужденного Аллахверанова с п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ, исключив из квалификации преступления квалифицирующий признак "из хулиганских побуждений"; в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ признать в действиях Аллахверанова наличие смягчающего наказание обстоятельства - "явки с повинной"; в силу ч. 2 ст. 61 УК РФ признать в действиях Аллахверанова наличие смягчающего наказание обстоятельства - признание вины по ч. 4 ст. 111 УК РФ и раскаяние в содеянном; исключить указание о наличии в действиях Аллахверанова отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, - "совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя"; применить к Аллахверанову положения ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания по ч. 4 ст. 111 УК РФ, по которой назначить справедливое наказание, с учетом положений ст. ст. 6, 43, 60, ч. 1 ст. 62 УК РФ, всех обстоятельств дела, совокупности смягчающих обстоятельств и данных о личности осужденного; зачесть в срок отбытия наказания в виде лишения свободы время содержания Аллахверанова под стражей по настоящему уголовному делу с 19 сентября 2017 года по день вступления приговора в законную силу в соответствии с формулировками ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ. Кроме того, адвокат полагал необходимым отменить приговор в части удовлетворения требований потерпевших о взыскании расходов на представителя и о возмещении морального вреда;
адвокат Гатагажев просил переквалифицировать содеянное на ч. 4 ст. 111 УК РФ;
адвокат Романов указал, что приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым; фактические обстоятельства дела, изложенные в приговоре, не соответствуют тем доказательствам, которые были исследованы в судебном заседании, в том числе по доводам, приведенным в апелляционных жалобах и оглашенным в судебном заседании; неверно был установлен мотив в совершении преступления, дана неправильная оценка действиям осужденного, отсутствовал умысел на совершение убийства потерпевшего; неправильно были оценены доказательства, которые были исследованы в судебном заседании; не все доказательства, представленные стороной защиты, были исследованы; необоснованно судом признано совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения; назначенное ему наказание является несправедливым; просил приговор изменить по доводам апелляционных жалоб;
прокурор Филиппова указала, что доводы апелляционных жалоб осужденного Аллахверанова и его защитников являются несостоятельными; вина Аллахверанова в убийстве из хулиганских побуждений Д. подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами, оценив которые, суд правильно квалифицировал действия осужденного по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ; об умысле Аллахверанова на лишение жизни Д. свидетельствуют количество и локализация телесных повреждений, механизм их образования, владение осужденным навыками рукопашного боя; судом установлены обстоятельства, свидетельствующие о явном неуважении и пренебрежении к общепризнанным нормам поведения и общественному порядку, а также к жизни человека, позволяющие содеянное квалифицировать как убийство, совершенное из хулиганских побуждений; версия стороны защиты о неосторожном причинении смерти потерпевшему обоснованно признана судом несостоятельной; причина смерти потерпевшего, вопреки доводам жалобы, была установлена на основании заключений судебно-медицинского эксперта, которые являются законными, и показаний эксперта в суде; к исследованным заключениям специалистов в суде апелляционной инстанции следует отнестись критически, поскольку эксперты ответили на вопросы, не входящие в их компетенцию; согласно протоколу судебного заседания судебное разбирательство было проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, всесторонне, полно и объективно, с соблюдением принципа состязательности сторон, все представленные сторонами доказательства судом были исследованы, им дана надлежащая оценка в приговоре, все заявленные ходатайства разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона; назначенное Аллахверанову наказание является справедливым, оснований для его смягчения не усматривается; необходимо устранить техническую ошибку, допущенную судом при исчислении срока наказания;
потерпевший Д. указал, что, по его мнению, Аллахверанову назначено чрезмерно мягкое наказание;
адвокат Жданов, представляющий интересы потерпевшего Д. поддержал позицию государственного обвинителя и своего доверителя, предложил приговор оставить без изменения, жалобы осужденного и его защитников - без удовлетворения.
Проверив материалы дела, исследовав заключения специалистов, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, выслушав выступление участников процесса в судебном заседании суда апелляционной инстанции, Судебная коллегия пришла к следующему.
Вывод суда о виновности в инкриминируемом Аллахверанову преступлении при обстоятельствах, установленных в судебном заседании и изложенных в приговоре, основан на совокупности исследованных доказательств:
показаний осужденного Аллахверанова в ходе предварительного следствия и в судебном заседании о причинении им телесных повреждений Д. в ходе драки, спровоцированной потерпевшим, при отсутствии, со слов осужденного, умысла на убийство потерпевшего;
показаний свидетелей К. и К., являвшихся охранниками торгового центра, из которых следует, что они дважды вызывали сотрудников Росгвардии в связи с конфликтом между двумя молодыми людьми, при этом указанным сотрудникам в первый раз удалось прекратить конфликт, однако позже снова завязалась драка, в результате которой потерпевший остался лежать на земле без сознания;
показаний свидетелей К. и С. сотрудников Росгвардии, которые сообщили аналогичные сведения по поводу конфликта, указав, что осужденный прекратил избивать потерпевшего после их вмешательства, уточнив, что Д. осужденного Аллахверанова не оскорблял;
показаний свидетелей С., М., М. Т., Л., С., К., К. Б. Г., оглашенные показания свидетелей О., С. Я. и Я. являвшихся непосредственными очевидцами происшедшего, из которых следует, что Аллахверанов, будучи агрессивно настроенным, первым спровоцировал конфликт с потерпевшим, оскорбив последнего, в ходе которого первым без всякого повода нанес Д. желавшему избежать ссоры, удары руками и ногами по туловищу и голове, временно прекратив свои действия после вмешательства сотрудников Росгвардии; в дальнейшем Аллахверанов продолжил оскорблять Д. вновь нанес ему удары кулаками в голову и ногами по туловищу, после чего сотрудники Росгвардии снова пресекли действия осужденного; в третий раз, вернувшись к месту происшествия, осужденный снова стал оскорблять потерпевшего и нанес ему удары руками и ногами, в результате которых потерпевший остался лежать на земле без сознания, что подтверждается видеозаписью с места происшествия;
показаний свидетелей М. С. Я. В. Я. В. ( < ... > ) и У. о том, что Аллахверанов длительное время занимался контактными видами спорта (смешанными единоборствами, рукопашным боем), преподавал, участвовал в соревнованиях, занимая призовые места, что подтверждается обнаруженными в ходе обыска в жилище осужденного грамотами и свидетельством об обучении на тренерском семинаре;
показаний специалиста Г., который в судебном заседании разъяснил, что осужденный Аллахверанов обладает навыками рукопашного боя на высоком уровне, применил приемы в отношении потерпевшего, дважды последний от ударов терял сознание, находился в состоянии нокдауна;
показаний свидетеля С. имеющего звание мастера спорта по каратэ и являвшегося очевидцем произошедшего, о том, что осужденный Аллахверанов обладает бойцовскими навыками, его удары в область головы были направлены на поражение, при этом использовалась самая опасная ударная техника, способная причинить наибольший ущерб, он был очевидцем того, как подготовленный спортсмен избивает человека, абсолютно не владеющего навыками защиты и нападения;
показаний свидетеля Б., которая утверждала, что взаимной драки между потерпевшим и осужденным не было, последний избивал потерпевшего, который плохо стоял на ногах;
сообщения Хабаровского краевого регионального отделения общероссийской общественной организации "Федерация всестилевого каратэ России" о том, что осужденный принимал участие в соревнованиях краевого уровня, где занял второе место, выполнив норматив первого спортивного разряда;
показаний потерпевших Д. и Д. соответственно отца и брата потерпевшего, в которых утверждается, что погибший Д. никогда не занимался боевыми искусствами, был дружелюбным, толерантно относился к людям других национальностей;
заключений эксперта, проводившего судебно-медицинские экспертизы, согласно которым смерть Д. наступила от базально-стволовой формы ушиба головного мозга в результате тупой травмы головы и шеи в 7 часов 23 минуты 20 августа 2017 года. При этом повреждения, состоящие в прямой причинной связи со смертью, не могли образоваться при падении из положения стоя на плоскость в том числе с расположенными на ней предметами;
протоколов осмотра места происшествия, изъятия видеозаписей с камер наблюдения, их осмотра, выемки футболки осужденного у свидетеля Я. заключения экспертов, проводивших судебно-биологические экспертизы;
других письменных материалов уголовного дела, исследованных в судебном заседании и получивших в приговоре надлежащую оценку.
В приговоре дана оценка всем исследованным в суде доказательствам с точки зрения их законности, относимости, допустимости, достоверности и в их совокупности достаточности для признания вины Аллахверанова в содеянном и правильности квалификации его преступных действий.
При этом суд в приговоре свои выводы мотивировал, в связи с чем он признал одни доказательства достоверными, а другие отверг. Оснований не соглашаться с выводами суда не имеется.
Указание в апелляционной жалобе адвокатами Лысенко, Агиевым и Лободой на то, что в приговоре суд представил неубедительные доводы, основанные только на отрицании позиции защиты, является голословным.
Вопреки доводам адвоката Михайловой при описании установленных обстоятельств инкриминируемого преступления отсутствуют утверждения, имеющие предположительный, вероятностный характер, а выводы суда не противоречат установленным обстоятельствам по делу.
Согласно протоколу судебного заседания судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273 - 291 УПК РФ, всесторонне, полно и объективно, без существенных нарушений уголовно-процессуального закона.
Ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного разбирательства, судом разрешены в соответствии с требованиями закона, по ним судом приняты решения, каких-либо сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, предвзятом отношении председательствующего к той или иной стороне протокол судебного заседания не содержит.
Вопреки доводам адвоката Михайловой оснований для утверждения о нарушении при вынесении приговора принципа независимости судей и состязательности сторон не имеется.
В соответствии с положениями ст. 8.1 УПК РФ при осуществлении правосудия по уголовным делам судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (ч. 1); судьи рассматривают и разрешают уголовные дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них (ч. 2).
В материалах уголовного дела отсутствует информация о внепроцессуальных обращениях тех или иных органов, организаций, должностных лиц или граждан, поступивших в Хабаровский краевой суд. Не приведены конкретные доводы о таких обращениях и адвокатом. При этом само по себе обсуждение в СМИ обстоятельств данного уголовного дела не может быть достаточным для утверждения адвоката о том, что суд был лишен возможности создать необходимые условия для реализации защитой предоставленных законом прав, не мог объективно оценить доводы в защиту Аллахверанова, был вынужден постановить заведомо незаконный и несправедливый приговор.
Доводы стороны защиты и осужденного о том, что они якобы были лишены возможности эффективно оспаривать доказательства, имеющиеся в материалах уголовного дела, не подтверждаются материалами уголовного дела.
Как видно из протокола судебного заседания, сторона защиты использовала свои права, предоставленные им законом, осужденный и его адвокаты активно заявляли ходатайства, которые были разрешены судом по существу, а сам факт того, что им было отказано в удовлетворении ряда ходатайств, не может свидетельствовать о том, что им кто-либо препятствовал эффективно оспаривать доказательства в суде и тем более что был якобы нарушен принцип состязательности и равенства сторон.
Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Кравченко оснований для возвращения дела прокурору не имеется, на что правильно указал суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении соответствующего ходатайства.
В частности, в обвинительном заключении и в приговоре при описании преступного деяния указано на форму вины, а именно - на умышленные действия Аллахверанова, причинившие телесные повреждения, повлекшие смерть, судом установлено время и место совершения преступления, мотив совершения преступления, при обосновании квалификации суд указал на направленность умысла и отношение осужденного к последствиям своих действий. Оснований для утверждения, что в основу приговора в этой части положено неопределенное обвинение и предположения суда, не имеется.
Судебная коллегия не находит нарушений права осужденного на защиту, поскольку в ходе предварительного следствия он и его защитник не могли своевременно поставить вопросы эксперту при проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа Д. так как они не были ознакомлены с постановлением следователя о назначении экспертизы до начала ее производства.
Как видно из материалов дела, при ознакомлении 6 октября 2017 года с постановлением о назначении судебной экспертизы осужденный и его адвокат, заявили, что ходатайства или заявления по существу назначенной экспертизы будут ими представлены 10 октября 2017 года. Однако ходатайство о проведении дополнительной экспертизы ими было заявлено только 24 декабря 2017 года в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ при ознакомлении с материалами уголовного дела.
При таких обстоятельствах нарушений норм уголовно-процессуального закона о праве на защиту не усматривается.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции по ходатайству стороны защиты исследованы заключения специалистов от 20 декабря 2017 года N 090 и от 22 января 2018 года N 003. Ими установлено, что причиной смерти Д. является закрытая тупая черепно-мозговая травма в виде тяжелой диффузной аксональной травмы, которая явилась результатом удара ногой в лобную область потерпевшего. При этом, как видно из заключений, специалисты Ч. и В. исследование трупа потерпевшего не проводили, а подготовленные ими акты составлены с использованием и на основании заключений эксперта Б., проводившего судебно-медицинские экспертизы трупа Д.
Судебная коллегия, оценивая указанные заключения, отмечает следующее.
В соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалистом является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
При определении полномочий специалиста по разъяснению сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, необходимо учитывать правовую позицию, сформулированную в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", согласно которой специалист не проводит исследование и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами; поэтому в случае необходимости проведения исследования должна быть проведена судебная экспертиза.
Как следует из заключений от 20 декабря 2017 года N 090 и от 22 января 2018 года N 003, на разрешение специалистов были поставлены вопросы о причине смерти Д. и механизме образования телесных повреждений, повлекших смерть, на которые специалисты Ч. и В. дали ответы.
Вместе с тем УПК РФ требует обязательного назначения и производства судебной экспертизы для выяснения причины смерти и характера и степени вреда, причиненного здоровью потерпевшего (ст. 196).
По смыслу закона, как правильно указал суд, причины смерти, характер и степень вреда, причиненного здоровью, не могут быть установлены на основании заключения специалиста, который не правомочен проводить исследование и формулировать выводы; разъяснения специалиста не могут заменить заключения эксперта, а могут касаться лишь тех вопросов, для разъяснения которых не обязательно проведение судебной экспертизы.
С учетом изложенного Судебная коллегия считает, что специалисты при подготовке своих заключений вышли за пределы предоставленных им уголовно-процессуальным законом полномочий, поскольку ответили на вопросы, являющиеся предметом экспертных исследований.
Кроме того, исследованное в суде первой инстанции заключение эксперта, проводившего судебно-медицинскую экспертизу трупа Д. N 1372, опровергает суждение специалистов о том, что черепно-мозговая травма, полученная потерпевшим, является тяжелой диффузной аксональной травмой.
Как видно из материалов дела, эксперт Б. проводивший исследование трупа Д. в судебном заседании, отвечая на вопросы участников процесса, в том числе стороны защиты, разъяснил, что при исследовании трупа потерпевшего признаков такой травмы не выявлено, а причина смерти в результате диффузного аксонального повреждения им полностью исключена. Данный эксперт пояснил, что обнаруженные им визуально при секционном исследовании трупа кровоизлияния в области базальных структур мозга, желудочковой системы, внутристволовые, а также субдуральные и субарахноидальные кровоизлияния шейного отдела спинного мозга, полностью подтвержденные гистологическим исследованием, свидетельствуют об ушибе головного мозга в результате травматического воздействия, с распространением ударной волны, по ходу которой и образуются кровоизлияния; после помещения мозга в раствор формалина кровоизлияния в желудочки мозга контрастировались, то есть выявленные кровоизлияния проявились более четко. При таких обстоятельствах ставить под сомнение установленную экспертом Б. причину смерти нет никаких оснований.
Вопреки доводам жалоб при производстве судебно-медицинских экспертиз нарушений уголовно-процессуального закона, а также иных правил производства экспертизы по уголовным делам не допущено.
В частности, в заключениях эксперта подробно описаны исследования, которые проведены, и отражены их результаты; приведены результаты лабораторных исследований; указаны примененные методики; выводы эксперта надлежаще оформлены; получены ответы на поставленные вопросы, которые обоснованны и ясны; указана используемая в ходе проведения исследований литература. Экспертом установлена причина смерти потерпевшего, выводы об этом мотивированны и понятны, объективность выводов о причине смерти подтверждена проведенными судебно-гистологическими исследованиями, неясностей, на что указывают авторы жалоб, заключения эксперта не содержат.
Судебная коллегия не находит оснований сомневаться в достоверности выводов эксперта, в том числе по установлению причины смерти Д. наличию телесных повреждений, их количеству, локализации, механизму образования и тяжести, а также относительно характеристики травмирующих предметов. В выводах эксперта в этой части отсутствуют противоречия, требующие устранения путем проведения повторной или дополнительной судебно-медицинских экспертиз, привлечения к участию в деле иных специалистов.
При этом довод апелляционной жалобы адвоката Кравченко о том, что эксперт указал несуществующую причину смерти, является надуманным и не подтверждается материалами дела. В частности, выводы эксперта основаны на непосредственных исследованиях, проведенных им; экспертом разъяснена суду и сторонам методика производства экспертизы, выводы эксперта обоснованны и могут быть проверены, так как исследовательская часть заключения содержит подробное изложение методов, примененных на различных этапах исследования, результаты их применения; имеются фотографии, где детально отображены все обнаруженные на трупе потерпевшего повреждения, в том числе и головного мозга.
Утверждение стороны защиты о том, что судебно-медицинским экспертом неверно установлено время наступления смерти потерпевшего, не соответствует действительности.
Как видно из материалов дела, реанимационные мероприятия потерпевшего были начаты в 7 часов 23 минуты 20 августа 2017 года и закончены врачом-реаниматологом в 7 часов 54 минуты того же дня. Однако реанимация потерпевшего не имела результата, поэтому время наступления смерти потерпевшего в заключении эксперта от 21 сентября 2017 года N 1372 указано 7 часов 23 минуты, при этом эксперт в акте пояснил, почему он пришел к такому выводу. Оснований сомневаться в выводах эксперта не имеется.
В материалах дела отсутствуют данные о том, что эксперт Б. при производстве экспертизы N 1372 вышел за пределы своих прав и полномочий и нарушил положения УПК РФ, на что ошибочно обращает внимание сторона защиты.
В частности, исследование трупа потерпевшего проведено в соответствии с положениями Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" и нормативных правовых актов, регламентирующих особенности порядка организации и проведения экспертизы трупа.
Так, согласно требованиям п. п. 39, 41, 42, 49, 50 Приказа Минздравсоцразвития России от 12 мая 2010 года N 346н "Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз и государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации" производство экспертизы трупа предусматривает изъятие из трупа объектов и направление их для дополнительного лабораторного исследования, а также приобщение к материалам экспертизы результатов этих исследований. Эксперт самостоятельно определяет объекты, подлежащие изъятию из трупа, при этом кусочки внутренних органов и тканей для гистологического исследования подлежат изъятию во всех случаях смерти. Перечень и количество биологических объектов, виды лабораторных исследований определяет эксперт.
Как следует из протокола судебного заседания, эксперт Б. подтвердил, что изъятие объектов из трупа потерпевшего и направление их на гистологическое и химическое исследование произведено в соответствии с указанным выше приказом, обусловлено методикой проведения назначенного ему следователем исследования, осуществлено в рамках производства судебно-медицинской экспертизы, в соответствии с выявленными повреждениями и поставленными вопросами. Химические и гистологические лабораторные исследования проведены в соответствующих отделах КГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" в связи с направлением к ним экспертом Б. фрагментов органов и тканей с трупа. Акты этих исследований, на которые сослался эксперт Б. в своем заключении, являются составной частью последнего. Результаты этих исследований оценивались экспертом Б. самостоятельно, он использовал полученные данные в своем заключении, отвечая на поставленные вопросы, и один подписывал заключение.
В связи с этим доводы стороны защиты о необходимости привлечения к производству экспертизы других экспертов являются необоснованными. Оснований считать, что экспертом при производстве экспертизы нарушены требования, установленные п. 2 ч. 4 ст. 57, п. 8 ч. 1, ч. 3 ст. 204 УПК РФ, не имеется.
Как следует из протокола, допрошенный в судебном заседании эксперт Б. подтвердил выводы заключений, дал аргументированные и ясные ответы на все поставленные вопросы, в том числе стороной защиты.
Утверждение стороны защиты и осужденного о том, что они якобы были лишены возможности эффективно оспаривать имеющиеся в материалах уголовного дела заключения эксперта и представить суду альтернативное мнение специалиста относительно причины смерти потерпевшего, в связи с чем, по их мнению, нарушена состязательность и равенство сторон, не соответствует действительности.
В судебном заседании сторона защиты активно использовала свои права относительно оспаривания доказательств, исследованных в судебном заседании, в том числе относительно законности и обоснованности проведенных судебно-медицинских экспертиз трупа потерпевшего.
Так, эксперт Б. допрашивался сторонами в течение нескольких дней - 27 сентября, 2, 4 и 9 октября 2018 года (т. 21, л.д. 37 - 137). В том числе он дал исчерпывающие ответы на вопросы стороны защиты относительно направления травмирующей силы и иной причины смерти потерпевшего, на которых настаивала сторона защиты. После допроса эксперта Б. стороной защиты заявлений о том, что разъяснения эксперта остались им не понятыми, в связи с чем требуется помощь специалиста, не поступало.
Кроме того, в судебном заседании стороной защиты заявлялись различные ходатайства относительно судебно-медицинской экспертизы от 21 сентября 2017 года N 1372 и дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 6 октября 2017 года N 070/1372, в том числе об исключении из перечня доказательств указанных выше заключений, о назначении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы трупа Д. которые судом разрешены, и по ним приняты решения в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством.
В частности, отказывая в удовлетворении ходатайства стороны защиты о назначении и проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в отношении трупа Д. суд правильно указал, что сомнений в обоснованности заключений, проведенных по делу, противоречий в выводах эксперта не установлено, отсутствуют несоответствия между выводами и исследовательской частью заключений. В связи с этим не имеется оснований сомневаться в объективности и непредвзятости выводов экспертных заключений.
При этом вопреки доводам жалоб порядок разрешения ходатайств сторон о признании доказательств недопустимыми, предусмотренный нормами уголовно-процессуального закона, судом не нарушен.
Судебная коллегия считает законным и обоснованным постановление суда от 18 сентября 2018 года, согласно которому ходатайство стороны защиты о допуске к участию в судебном разбирательстве специалиста В. и его допросе в судебном заседании оставлено без удовлетворения.
В судебном заседании, как следует из протокола, суд установил, в том числе выслушав сторону защиты, что допрос специалиста, явка которого была обеспечена, требуется для разъяснения вопросов, касающихся причины смерти потерпевшего, механизма образования телесного повреждения, повлекшего смерть, а также в целях оценки заключений эксперта N 1372 и 070/1372 с точки зрения достоверности и правильности выводов и примененных экспертом методик.
Как отмечалось, согласно уголовно-процессуальному законодательству установление причины смерти, механизма образования телесных повреждений отнесено исключительно к компетенции судебного эксперта. По делу были в установленном порядке назначены и проведены первичная и дополнительная судебно-медицинские экспертизы, которыми установлены телесные повреждения на трупе, их механизм образования и причина наступления смерти потерпевшего Д.
Как следует из протокола судебного заседания, вопросы, которые сторона защиты желала выяснить у специалиста, были связаны с проведением по делу экспертиз, оценкой имеющихся в материалах дела заключений судебно-медицинских экспертов.
Однако в соответствии со ст. 17 УПК РФ специалист не наделен правом оценивать доказательства, такие полномочия имеют судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель. Согласно ст. 58 УПК РФ к компетенции специалиста не относится рецензирование экспертного заключения, о чем по существу и ходатайствовала сторона защиты. В силу взаимосвязанных положений ст. ст. 53 и 88 УПК РФ сторона защиты вправе лишь ходатайствовать о признании тех или иных доказательств недопустимыми, что было по данному уголовному делу указанной стороной реализовано в полном объеме.
С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что при таких обстоятельствах отсутствовал предмет исследования, находящийся в компетенции специалиста.
В связи с этим и все иные ходатайства, заявленные позже в интересах осужденного адвокатами Лысенко, Лободой, Агиевым и вступившим в судебное разбирательство по делу адвокатом Кравченко, о допросе в судебном заседании в качестве специалистов В. и Ч. судом рассмотрены и отклонены, как не основанные на законе.
При этом, как следует из протокола судебного заседания, о том, что специалисты явились в суд и их необходимо допросить, защитники, кроме как 18 сентября 2018 года, больше не заявляли.
Таким образом, Судебная коллегия считает законным и обоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайств стороны защиты о допросе специалистов, в частности В. При этом нарушения прав осужденного и его защитников, в том числе права на состязательность в процессе в данном случае не имеется.
Довод стороны защиты о том, что в приговоре отсутствует правовая оценка доводов защитников, которые были якобы выдвинуты ими в прениях сторон, является надуманным. В приговоре доводам осужденного и его защитников дана оценка в том объеме, в котором они были заявлены.
Вопреки доводам защитников показания всех свидетелей в приговоре изложены так, как они были даны в судебном заседании. Им, как и другим доказательствам, исследованным в суде, в приговоре дана оценка как отдельно, так и в их совокупности.
Судом в приговоре дана также оценка показаниям осужденного Аллахверанова, данным как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании.
Правильно установив фактические обстоятельства преступления, суд, вопреки доводам жалоб, пришел к обоснованному выводу о совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку из хулиганских побуждений.
Судебная коллегия не согласна с доводами осужденного и его защитников об отсутствии умысла на лишение его жизни потерпевшего.
Количество нанесенных телесных повреждений потерпевшему, область их причинения, в том числе нанесение ударов кулаками и обутыми ногами в область жизненно важных органов человека, применение при этом навыков рукопашного боя, ударной техники восточных единоборств, которыми Аллахверанов владеет на высоком уровне, для усиления тяжести причиненных телесных повреждений свидетельствуют о наличии у осужденного умысла на лишение жизни потерпевшего, а не на причинение тяжкого вреда здоровью, как считают осужденный и его защитники.
Суд первой инстанции обоснованно установил, что осужденный, длительное время занимавшийся контактными видами спорта, прошедший обучение на тренерском семинаре по смешанному боевому единоборству, обладая навыками рукопашного боя и опытом участия в соревнованиях по восточным единоборствам, зная, что нанесение ударов руками и ногами в шею и голову может привести к смерти человека, наносил сильные целенаправленные удары кулаками и ногами, относящиеся к ударной технике восточных единоборств, в голову и шею потерпевшего, не владевшего приемами рукопашного боя. Указанные действия свидетельствуют об умысле на причинение потерпевшему смерти, которая в итоге от полученной несовместимой с жизнью травмы головы и наступила. При этом предпринятые в экстренном порядке меры медицинской помощи не смогли предотвратить наступление смерти потерпевшего.
Кроме того, при установлении умышленной формы суд обоснованно учитывал поведение Аллахверанова, который трижды возвращался к потерпевшему с целью причинения ему телесных повреждений, а также его действия, когда уже после потери сознания Д. осужденный продолжал наносить удары кулаками в область головы лежащему на спине и не оказывающему сопротивление потерпевшему и прекратил их только после вмешательства присутствовавших. Последующие действия Аллахверанова, который не оказал и не пытался оказать помощь потерпевшему, скрылся с места преступления, предпринял действия по сокрытию следов преступления, также оценивались судом при определении формы вины.
Судебная коллегия не соглашается с доводами стороны защиты о том, что Аллахверанов беспокоился о жизни потерпевшего и попросил вызвать скорую помощь. Из показаний свидетелей Б. и Г. следует, что после того как Аллахверанова оттолкнули от лежащего на земле потерпевшего, осужденный ходил вокруг него с поднятыми руками, а затем, когда они крикнули, что он убил потерпевшего, скрылся с места преступления и ни о каком вызове скорой помощи не просил.
Утверждение стороны защиты в апелляционной жалобе в обоснование отсутствия умысла на убийство о том, что Аллахверанов хотел прекратить свои преступные действия в отношении потерпевшего, не соответствуют материалам дела. Так, свидетель С. указала, что перед нанесением ударов, после которых Д. уже не встал с брусчатки, осужденный с улыбкой сказал ему: "Я еще не закончил" - и продолжил наносить удары.
При таких установленных судом обстоятельствах не имеет значения для определения формы вины тот факт, что смертельным, как считает сторона защиты, был всего только один удар, а также то, что во время нанесения телесных повреждений Аллахверанов не использовал оружие или предметы, которые можно было использовать в качестве оружия.
Вопреки доводам жалоб судом в приговоре мотивировано, что убийство совершено из хулиганских побуждений, оснований не согласиться с этим у Судебной коллегии не имеется.
В соответствии с правовой позицией, сформулированной в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства); для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству; если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.
Как установлено судом, Аллахверанов и Д. ранее не были знакомы, потерпевший никаких противоправных или аморальных действий в отношении осужденного не совершал, инициатором конфликта не являлся, встреча осужденного и потерпевшего была случайной и, по сути, инициирована Аллахверановым, который, используя навязанный им же конфликт как явно незначительный повод, противопоставив себя окружающим, демонстрируя пренебрежительное к ним отношение, находясь в общественном месте, на центральной улице города, в присутствии людей стал избивать потерпевшего и лишил его жизни. В ходе конфликта осужденный не реагировал на замечания присутствовавших, противодействовал лицам, желающим пресечь его противоправные действия. При этом осужденный желал перед всеми присутствовавшими продемонстрировать собственное превосходство над потерпевшим Д. путем применением ударной техники и приемов рукопашного боя в отношении последнего, не имеющего навыков самообороны, тем самым Аллахверанов хотел самоутвердиться в глазах окружающих, привлечь внимание к себе.
С учетом изложенного Судебная коллегия соглашается с судом первой инстанции, который пришел к убеждению, что в действиях осужденного Аллахверанова доминировал не личный, а хулиганский мотив.
Вопреки доводам жалобы адвоката Кравченко обстоятельства возникновения конфликта между Аллахверановым и потерпевшим в баре "Библиотека" в судебном заседании не установлены. В частности, свидетели В. и Л., охранники указанного бара, сообщили, что потерпевший вел себя спокойно, а осужденный Аллахверанов, напротив, демонстрировал агрессивность, что подтверждено и просмотренной в суде видеозаписью. Кроме того, Аллахверанов в судебном заседании не пояснял, почему у него возник конфликт с потерпевшим в баре "Библиотека".
Вопреки доводам жалоб наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, конкретных обстоятельств дела, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, данных о его личности, состоянии здоровья, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного.
Оснований для смягчения наказания, как об этом просят осужденный и его адвокаты, не имеется.
Доводы стороны защиты о необходимости признать в действиях Аллахверанова наличие смягчающего наказание обстоятельства в виде явки с повинной и исключить указание о наличии в его действиях отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, а именно совершения преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, были предметом рассмотрения судом первой инстанции и оставлены без удовлетворения с приведением в приговоре мотивов такого решения, с которыми согласна и Судебная коллегия.
Оснований для признания в силу ч. 2 ст. 61 УК РФ в действиях Аллахверанова наличия смягчающих наказание обстоятельств в виде признания вины и раскаяния в содеянном, а также применения при назначении наказания положений ч. 1 ст. 62 УК РФ, как об этом просит адвокат Старков, не имеется, поскольку Судебная коллегия не находит возможным квалифицировать содеянное по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Судом срок отбытия наказания исчислен с 20 декабря 2018 года, зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 19 сентября 2017 года по 19 декабря 2018 года, из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Согласно приговору мера пресечения Аллахверанову до вступления приговора в силу оставлена прежней - заключение под стражу, то есть с 20 декабря 2018 года по 22 мая 2019 года. При таких обстоятельствах Судебная коллегия не находит оснований для зачета в срок отбытия наказания в виде лишения свободы время содержания Аллахверанова под стражей с 19 сентября 2017 года по день вступления приговора в законную силу, как об этом просит адвокат Старков.
Вопреки доводам адвоката Старкова оснований для отмены приговора в части удовлетворения требований потерпевших о взыскании расходов на оплату услуг представителей и о возмещении морального вреда не имеется. Решения суда в указанной части основаны на законе и мотивированы в приговоре, с ними согласна и Судебная коллегия.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Хабаровского краевого суда от 20 декабря 2018 года в отношении Аллахверанова Анара Алияра оглы оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и его адвокатов - без удовлетворения.