[неофициальный перевод] < * >
Сабер против Норвегии
(Saber v. Norway)
(N 459/18)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 17 декабря 2020 года
< * > Перевод с английского Ю.Ю. Берестнева.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель являлся возможной жертвой предполагаемого преступления. В ходе следствия сотрудники полиции изъяли у заявителя смартфон и сняли с него зеркальную копию, которую они хотели исследовать.
В смартфоне содержалась переписка заявителя с его юристами, что означало, что часть информации в смартфоне защищалась нормами о правовых профессиональных привилегиях и, таким образом, не подлежала изучению сотрудниками полиции согласно законодательству Норвегии. В порядке применения по аналогии норм законодательства Норвегии об обыске и изъятии доказательств было достигнуто первичное соглашение о том, что данные с зеркальной копии смартфона должны быть изучены Окружным судом г. Осло (tingrett < * > ), а защищаемые правовыми профессиональными привилегиями данные должны быть удалены до того, как сотрудники полиции смогли бы исследовать оставшуюся информацию. Однако в последующем решении Верховного суда Норвегии, которое не касалось заявителя, было установлено, что вместо этого к делу были применимы процедуры, касавшиеся данных, собранных в ходе наблюдения.
< * > Суд первой инстанции в норвежской судебной системе (примеч. редактора).
В свете этого решения Окружной суд остановил процедуру сортировки данных и направил зеркальную копию данных смартфона заявителя обратно сотрудникам полиции, которые ее полностью изучили.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Исследование содержания смартфона заявителя и/или его зеркальной копии повлекло за собой вмешательство в право заявителя на уважение его корреспонденции. Более того, такое исследование было проведено в отношении заявителя, когда он имел статус потерпевшего в рамках проводимого расследования по уголовному делу.
Хотя вмешательство имело формальное предусмотренное законом основание, Европейский Суд должен был определить, "соответствовало ли законодательство принципу верховенства права", а именно было ли оно достаточно предсказуемым в применении. Европейский Суд сделал в этом отношении три нижеследующих замечания.
1. Процедуры, связанные с сортировкой информации согласно правовым профессиональным привилегиям, в таких делах, как настоящее, с самого начала не имели достаточного обоснования в Уголовно-процессуальном кодексе Норвегии, что делало их предметом рассматриваемой жалобы.
2. Заявитель вряд ли мог предвидеть действительную форму разбирательства, учитывая, что после принятия решения Верховным судом Норвегии соответствующие процедуры были изменены.
3. Самое важное, что после вынесения решения Верховным судом Норвегии отсутствовали ясные и точные гарантии, которые исключали бы вероятность нарушения правовых профессиональных привилегий путем изучения зеркальной копии смартфона заявителя. Верховный суд Норвегии не сформулировал каких-либо указаний относительно того, как сотрудники полиции должны сортировать данные, защищаемые правовыми профессиональными привилегиями, кроме распоряжения консультироваться с адвокатом при выборе ключевых слов для поиска. Несмотря на то, что поданная в настоящем деле жалоба на нарушение правовых профессиональных привилегий являлась, несомненно, обоснованной, копия данных со смартфона заявителя все же была возвращена сотрудникам полиции для изучения без какой-либо применимой на практике процессуальной схемы. В отчете полиции упоминалось удаление данных в деле заявителя, но не указывались ни основания для этих действий, ни описания соответствующей процедуры.
Действительно, в законодательстве Норвегии были предусмотрены процессуальные гарантии применительно к обыскам и изъятию имущества в целом. Однако у Европейского Суда вызвал беспокойство тот факт, что отсутствовали основания для защиты правовых профессиональных привилегий в делах, аналогичных делу заявителя. В своем решении Верховный суд Норвегии также отметил недостаток правовых норм, которые подходили бы к ситуации, когда защищаемые правовыми профессиональными привилегиями данные входили в массив электронных данных, подвергнувшийся внешнему воздействию, и отметил, что было бы целесообразно регулировать явную проблему, возникшую в настоящем деле, путем принятия соответствующих правовых норм. Возникшая в деле заявителя проблема была как таковая связана не с выводами Верховного суда Норвегии, а скорее, с отсутствием соответствующих правовых норм.
Европейский Суд не располагал информацией о том, были ли правовые профессиональные привилегии действительно нарушены в настоящем деле. Также не было необходимости рассматривать вопрос о том, означали ли, и если да, то при каких обстоятельствах, обоснованные жалобы на нарушение правовых профессиональных привилегий в отношении особых носителей электронной информации, что они должны были быть переданы в суд или иной третьей стороне, независимой от полиции и прокуратуры, чтобы все данные, на которые распространяются правовые профессиональные привилегии, были удалены прежде, чем органы полиции или прокуратуры приступят к изучению носителей информации. Вместо этого в отсутствие предсказуемости в настоящем деле вследствие недостаточной определенности правовой базы и отсутствия процессуальных гарантий, касающихся непосредственно защиты правовых профессиональных привилегий, уже означали невыполнение требований, вытекающих из критерия, согласно которому вмешательство должно быть предусмотрено законом.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято шестью голосами "за" при одном - "против").
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд постановил, что установление факта нарушения Конвенции само по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией.