[неофициальный перевод] < 1 >
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ДЕЛО "ГЕСТЮР ЙОНССОН И РАГНАР ХАЛЛДОР ХАЛЛ (GESTUR JONSSON
AND RAGNAR HALLDOR HALL) ПРОТИВ ИСЛАНДИИ" < 1 >
(Жалобы N 68273/14 и 68271/14)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ < 2 >
(Страсбург, 22 декабря 2020 года)
< 1 > Перевод с английского ООО "Развитие правовых систем".
< 2 > Настоящее Постановление вступило в силу 22 декабря 2020 г. в соответствии с положениями пункта 1 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).
По делу "Гестюр Йонссон и Рагнар Халлдор Халл против Исландии" Европейский Суд по правам человека, заседая Большой Палатой в составе:
Ксении Туркович, Председателя Большой Палаты Европейского Суда,
Роберта Спано,
Линос-Александра Сицилианоса,
Ангелики Нуссбергер,
Шиофры О'Лири,
Йонко Грозева,
Георгия А. Сергидеса,
Бранко Лубарды,
Жоржа Раварани,
Пере Пастор Вилановы,
Алены Полачковой,
Латифа Гусейнова,
Жольены Шуккинг,
Ладо Чантурии,
Джильберто Феличи,
Дариана Павли,
Раффаэле Сабато, судей,
а также при участии Серена Пребенсена, заместителя Секретаря-Канцлера Европейского Суда,
рассмотрев дело в закрытых заседаниях 9 октября 2019 г., 15 июня и 22 октября 2020 г.,
вынес 22 октября 2020 г. следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано двумя жалобами (N 68273/14 и 68271/14), поданными 16 октября 2014 г. против Республики Исландия в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Исландии, Гестюром Йонссоном и Рагнаром Халлдором Халлом (далее - заявители).
2. Интересы заявителей в Европейском Суде представлял адвокат Гейр Гестссон, практикующий в г. Рейкьявике. Власти Исландии были представлены Уполномоченным Республики Исландия при Европейском Суде по правам человека Рагнхильдурой Хьяльтадоттир, постоянным секретарем министра внутренних дел Исландии.
3. Заявители жаловались в Европейский Суд на то, что суд первой инстанции рассмотрел вопрос о привлечении их к ответственности за неуважение к суду in absentia < 3 > , и утверждали, что Верховный суд, выступая в качестве суда второй инстанции, не устранил вызванные этим процессуальные нарушения. Кроме того, они жаловались в Суд на то, что их признали виновными в нарушении, которое согласно законодательству Исландии не являлось преступлением, и на то, что назначенное им наказание не было предсказуемым.
< 3 > In absentia (лат.) - в отсутствие подсудимых (примеч. переводчика).
4. Жалобы были переданы в производство Первой Секции Европейского Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Европейского Суда). 2 и 3 марта 2016 г., соответственно, председатель Первой Секции Суда решил коммуницировать жалобы заявителей властям государства-ответчика. Впоследствии жалобы были переданы в производство Второй Секции Суда. 30 октября 2018 г. Палата этой Секции Суда в составе Юлии Лаффранк, Роберта Спано, Ишыль Каракаш, Пауля Лемменса, Йона Фридрика Кьельбро, Стефани Муру-Викстрем, Иваны Йелич, судей, а также при участии Стенли Найсмит, секретаря Секции Суда, вынесла постановление по делу. Палата Суда единогласно объединила жалобы для рассмотрения в одном производстве, пришла к выводу о том, что по делу не было допущено нарушения статей 6 и 7 Конвенции, и признала поданные заявителями жалобы на нарушение статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции неприемлемыми для рассмотрения по существу.
5. 25 января 2019 г. заявители ходатайствовали о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда согласно статье 43 Конвенции. 6 мая 2019 г. коллегия судей Большой Палаты Суда удовлетворила это ходатайство.
6. Состав Большой Палаты Европейского Суда был определен в соответствии с положениями пунктов 4 и 5 статьи 26 Конвенции и правила 24 Регламента Европейского Суда.
7. И заявители, и власти государства-ответчика представили замечания по вопросу о приемлемости жалоб для рассмотрения по существу и по существу дела.
8. Публичное слушание дела состоялось во Дворце прав человека (г. Страсбург) 9 октября 2019 г.
В заседании Европейского Суда приняли участие:
(a) от властей государства-ответчика:
Е.К. Халльвардссон (E.K. Hallvardsson), Уполномоченный Республики Исландия при Европейском Суде по правам человека,
Ф.Р. Торстейнсдоттир (F.R. Porsteinsdottir), Г.С. Арнардоттир (G.S. Arnardottir), М. Тейл (M. Thejll), заместители Уполномоченного Республики Исландия при Европейском Суде по правам человека;
(b) от заявителей:
Г. Гестссон (G. Gestsson), адвокат,
8. Е. Гвюдмюндсдоттир (V.E. Gudmundsdottir), консультант.
Европейский Суд заслушал выступления Г. Гестссона и Ф.Р. Торстейнсдоттир и их ответы на вопросы судей.
ФАКТЫ
9. Заявители, 1950 и 1948 года рождения, соответственно, проживают в г. Рейкьявике. Оба они являются адвокатами, практикующими в г. Рейкьявике.
10. 16 февраля 2012 г. Y, Z и еще двум лицам было предъявлено обвинение в причастности к мошенничеству и манипулированию фондовым рынком. 7 марта 2012 г. согласно статье 31 Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 88/2008) первого и второго заявителя назначили адвокатами Y и Z., соответственно.
11. Уголовное преследование Y и Z, как описано в Постановлении Европейского Суда по делу "Сигюрдюр Эйнарссон и другие против Исландии" (Sigurour Einarsson and Others v. Iceland) от 4 июня 2019 г., жалоба N 39757/15, § 7 и последующие, проходило на фоне тяжелого общемирового финансового кризиса 2008 года, который ударил по финансовому сектору Исландии и привел, в частности, к банкротству крупнейших исландских банков.
12. 7 марта 2012 г. прокуратура направила в Суд округа Рейкьявика обвинительное заключение в отношении, inter alios, Y и Z. На предварительном заседании подсудимые отказались признать себя виновными в инкриминируемых им преступлениях. С марта по декабрь 2012 года прокурор и заявители вместе с другими адвокатами, участвующими в разбирательстве, неоднократно представляли доводы на последующих предварительных заседаниях по различным вопросам, в частности, по поводу доказательств, представленных стороной обвинения, сроков представления доводов защиты и ходатайства защиты о прекращении производства по делу. Рассматривая дело, Верховный суд вынес три постановления по процессуальным вопросам.
13. 19 декабря 2012 г., посоветовавшись со стороной обвинения, заявителями и другими адвокатами, судья окружного суда решил, что судебное разбирательство пройдет с 11 по 23 апреля 2013 г. В тот же день второй заявитель в ответ на электронное письмо судьи указал, что назначение сроков судебного разбирательства целесообразно, но дело не будет готово к рассмотрению в эти предложенные даты, так как сторона обвинения не представила затребованных от нее доказательств и не подготовила списка свидетелей. Вскоре после этого в ответ на указанное сообщение судья написал: "Счастливого Рождества!"
14. На предварительных заседаниях, состоявшихся 24 января и 7 марта 2013 г., сторона обвинения представила дополнительные доказательства. В ходе второго из этих заседаний заявители и еще один адвокат попросили дать им больше времени на ознакомление с доказательствами и ходатайствовали о переносе судебного разбирательства, inter alia, на основании того, что представление доказательств по делу еще не завершено. Решением от 7 марта 2013 г. окружной суд оставил это ходатайство без удовлетворения.
15. На предварительном заседании 21 марта 2013 г. прокурор и один из адвокатов представили дополнительные доказательства. Заявители и еще один адвокат ходатайствовали о том, чтобы сторона обвинения предоставила им некоторые документы. На предварительном заседании 25 марта 2013 г. заявители и еще один адвокат вновь ходатайствовали о переносе судебного разбирательства на 6 - 8 недель, чтобы дать им возможность ознакомиться с новыми доказательствами, представленными стороной обвинения. Решениями от 26 марта 2013 г. окружной суд оставил оба этих ходатайства без удовлетворения. Решением от 4 апреля 2013 г. Верховный суд отклонил жалобу на данные решения.
16. 8 апреля 2013 г. каждый из заявителей написал письмо судье окружного суда, который рассматривал дело, утверждая, что по этическим соображениям они не могут продолжать исполнять обязанности по представлению интересов своих подзащитных. Заявители утверждали, inter alia, что им не сообщали о сроке представления их доводов в Верховный суд до того, как тот вынес определение от 4 апреля 2013 г.; что сторона обвинения не стала направлять им копию своих представлений; что у защиты не было достаточных возможностей по ознакомлению с важными документами; что прокуратура прослушивала их телефонные разговоры с их подзащитными и что все производство по делу в целом привело к нарушению прав их клиентов, предусмотренных Конституцией, УПК Исландии и Конвенцией. Наконец, заявители утверждали, что права их подзащитных были нарушены настолько грубо, что они обязаны были отказаться от дальнейшего участия в рассмотрении дела. Заявители отметили, что они обсуждали этот вопрос со своими подзащитными, и дали понять, что те одобряют их решение. Заявители просили отменить решение о назначении их адвокатами своих подзащитных согласно пункту 6 статьи 21 Закона N 77/1998 "Об адвокатах".
17. В тот же день судья окружного суда в своем ответе на письма заявителей отказался удовлетворить их просьбы. Судья сослался на статью 34 УПК Исландии и пункт 1 статьи 20 Закона "Об адвокатах" (см. ниже § 37 - 38), отметив, что заявители согласились с поручением осуществлять защиту и что это согласие нельзя отозвать, если отказ от защиты может, как в данной ситуации, привести к задержке в рассмотрении дела. Поэтому судья решил, что разбирательство по делу начнется 11 апреля 2013 г., как ранее было установлено в решении от 19 декабря 2012 г. Заявители в тот же день ответили на это письмо, сославшись на свои прежние доводы и отметив, что они не явятся в судебное заседание 11 апреля 2013 г. Из протокола заседания от 11 апреля 2013 г. следует, что первый заявитель в своем ответном письме указал, что его нельзя насильно заставить исполнять обязанности адвоката, и повторил свое прежнее замечание о своем решении отказаться от защиты своего клиента. Второй заявитель указал, что он считает отказ судьи освободить его от защиты незаконным и полагает, что он уже не должен исполнять обязанности адвоката.
18. 11 апреля 2013 г. Y и Z явились в заранее назначенное судебное заседание в сопровождении новых адвокатов. Суд установил неявку заявителей и принял к сведению содержание их первого и второго писем от 8 апреля 2013 г. Согласно протоколу, суду стало понятно, что единственный выход из сложившейся ситуации заключался в том, чтобы освободить адвокатов защиты от участия в деле, несмотря на отказ председателя суда разрешить им отказаться от принятой на себя защиты. Затем Y и Z назначили новых адвокатов, и рассмотрение дела было отложено на неопределенный срок. Прокурор отметил, что, отказываясь от участия в рассмотрении дела, заявители, очевидно, преследовали только одну цель - затянуть разбирательство, и выразил мнение, что своим поведением сторона защиты нарушила свои предусмотренные законом обязанности. Поэтому он потребовал оштрафовать заявителей за неуважение к суду.
19. Как утверждали заявители в своих жалобах в Верховный суд и Европейский Суд, опираясь на сообщения в средствах массовой информации, председательствующий на этом этапе прямо отклонил требование прокурора, заявив, что условия для назначения штрафов не соблюдены. Однако власти государства-ответчика утверждали, что в протоколе судебного заседания не отражено, занял ли председательствующий какую-либо позицию по этому вопросу.
20. Разбирательство в окружном суде прошло с 4 по 14 ноября 2013 г. К тому времени председательствующий взял самоотвод и вместо него был назначен новый судья.
21. 12 декабря 2013 г. Y, Z и еще двум обвиняемым был вынесен обвинительный приговор. Гонорары адвокатов всех обвиняемых составили в общей сложности 88 831 252 исландские кроны (ISK) (в то время около 559 000 евро). В частности, вознаграждение первого заявителя составило 10 855 750 исландских крон (около 68 300 евро). Кроме того, суд присудил ему сумму в размере 90 202 исландских крон (около 570 евро) в качестве возмещения судебных расходов, понесенных совместно со вторым адвокатом. Второму адвокату окружной суд присудил в качестве гонорара сумму в размере 5 898 500 исландских крон (около 37 000 евро).
Кроме того, окружной суд, не заслушав доводов заявителей, оштрафовал каждого из них на 1 000 000 исландских крон (около 6 200 евро) за то, что они умышленно вызвали необоснованную задержку в рассмотрении дела (согласно подпункту "а" пункта 1 статьи 223 УПК Исландии), и за то, что они своими действиями проявили неуважение к суду (согласно подпункту "d" того же пункта). Окружной суд заявил, что он счел неизбежным назначить заявителям эти штрафы по следующим причинам. Он отметил, в частности, что заявителям дали достаточно много времени для того, чтобы они как следует подготовились к защите обвиняемых до предварительно назначенной даты основного судебного заседания, то есть до 11 апреля 2013 г., хотя за это время и были внесены дополнительные представления. Решение заявителей о неявке на заседание 11 апреля 2013 г. привело к необоснованной задержке в рассмотрении дела, а значит, причинило ущерб интересам их подзащитных и других подсудимых. Кроме того, учитывая, что судья отклонил их просьбу освободить их от обязательств по защите, поведение адвокатов, не явившихся на основное судебное заседание по делу, по своему характеру представляло собой неуважение к суду.
22. 13 декабря 2013 г. прокурор по просьбе заявителей подал в Верховный суд жалобу на штрафы, которые им назначили. Заявители главным образом просили Верховный суд отменить приговор окружного суда в части, касающейся назначения штрафов. В качестве вспомогательного требования на тот случай, если Верховный суд отклонит их ходатайство об отмене приговора, заявители просили снизить размер этих штрафов.
23. В своих представлениях в Верховный суд заявители утверждали, во-первых, что им назначили наказание, не дав им возможности представить свои доводы в ответ на претензии стороны обвинения, и не сообщили им о намерении суда оштрафовать их. Это нарушило их право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное пунктами 1 и 3 статьи 6 Конвенции и статьей 70 Конституции Исландии. Во-вторых, заявители отмечали, что у них были уважительные причины для отказа от участия в дальнейшем рассмотрении дела и что предусмотренные законом условия для назначения им штрафа соблюдены не были.
24. По первому своему доводу заявители утверждали, что им ни разу не сообщили о намерении суда оштрафовать их и не предложили им самостоятельно осуществлять свою защиту в окружном суде, хотя это является важнейшим элементом права на справедливое судебное разбирательство.
25. По второму своему доводу заявители утверждали, inter alia, что назначение им штрафов как адвокатам не соответствовало УПК Исландии, так как на момент вынесения решения окружного суда они таковыми уже не являлись. Они утверждали, что согласно статье 224 УПК Исландии их следовало оштрафовать незамедлительно как "иных лиц". Далее, заявители отмечали, что действия, за которые они подверглись критике, были совершены не во время судебного заседания, как требует УПК Исландии. Как бы то ни было, их поведение нельзя считать неуважением к суду, поскольку они не присутствовали ни на одном заседании с участием судей, которые назначили штрафы и рассматривали дело по существу. Далее заявители подчеркивали, что их действия соответствовали интересам их подзащитных и что те поддержали их решения.
26. Заявители представили в Верховный суд документы, подкрепляющие их доводы, в том числе электронную и бумажную переписку между ними (и другими адвокатами), прокуратурой и окружным судом, письмо первого заявителя и еще одного адвоката прокурору об ознакомлении с документами в рамках основного разбирательства и ответ на это письмо, газетную статью под названием "Ходатайство о продлении срока отклонено по ошибке", в которой утверждалось, что требование прокурора оштрафовать заявителей было отклонено судьей на заседании 11 апреля 2013 г. Они не ходатайствовали о допросе свидетелей и не просили, чтобы им дали возможность лично дать показания в Верховном суде.
27. В меморандуме от 26 марта 2014 г. прокурор поддержал решение окружного суда о назначении заявителям штрафов и подчеркнул, что согласно статье 34 УПК Исландии ходатайство адвоката об отказе от участия в рассмотрении дела подлежит удовлетворению за исключением случаев, когда такой отказ, как в случае с заявителями, приводит к задержке в рассмотрении дела. Кроме того, простая неявка в судебное заседание несмотря на отказ судьи удовлетворить ходатайство заявителей об отказе от участия в рассмотрении дела унизила достоинство судьи, а значит, явно свидетельствовала о неуважении к суду. Далее, прокурор отметил, что заявители представляли интересы своих подзащитных с момента начала расследования по основному делу в 2009 году. Обвинительное заключение по тому делу было утверждено 16 февраля 2012 г., после чего 7 марта 2012 г. дело было передано в суд. К тому времени, как заявители отказались от защиты в письме от 8 апреля 2013 г., с момента передачи дела в суд прошло уже больше года и по делу состоялось 14 заседаний. В этих обстоятельствах прокурор согласился с окружным судом в том, что у заявителей были все возможности должным образом подготовиться к защите, хотя за это время и были представлены новые доказательства.
28. Верховный суд провел устное разбирательство, не заслушав ни самих заявителей, ни свидетелей.
29. При рассмотрении дела в Верховном суде интересы заявителей представляли по отдельности два адвоката. Однако в Европейском Суде заявители утверждали, что из-за нехватки времени для подачи жалобы в Верховный суд каждый из этих адвокатов выдвигал доводы в интересах и первого, и второго заявителей.
30. Согласно описанию устного разбирательства в Верховном суде, представленному вторым заявителем, заявители утверждали, inter alia, что решение о назначении штрафов было принято соответствующим судом ex proprio motu < 4 > , без участия сторон, а значит, отсутствовала возможность отменить данное решение и вернуть дело в суд первой инстанции. На этом этапе направление дела в окружной суд на новое рассмотрение в связи с нарушением УПК Исландии и статьи 6 Конвенции ни при каких обстоятельствах не могло быть законным, так как сроки для наложения взыскания уже истекли. Далее, согласно статьям 223 и 224 УПК Исландии заявителей можно было оштрафовать только как "адвокатов" в приговоре по уголовному делу, возбужденному в отношении их подзащитных или как "иных лиц" в рамках основного разбирательства по уголовному делу, возбужденному в отношении их подзащитных. Наконец, заявители утверждали, что в их случае штраф оказался в десять раз выше, чем штрафы, которые назначались в предыдущих делах, а максимальный размер штрафов в УПК Исландии не установлен. Кроме того, заявители ссылались на принцип законности в уголовном праве (статья 69 Конституции Исландии) и принцип lex certa < 5 > .
< 4 > Ex proprio motu (лат.) - по собственной инициативе (примеч. переводчика).
< 5 > Lex certa (лат.) - формальная определенность правовых норм (примеч. переводчика).
31. Решением от 28 мая 2014 г., принятым тремя голосами "за" и двумя голосами "против", Верховный суд оставил решение окружного суда о назначении заявителям штрафов без изменения.
32. В своем решении Верховный суд подробно описал обстоятельства дела. Он сослался на статью 20 Закона "Об адвокатах", обязывающую адвокатов соглашаться с поручением осуществлять защиту по уголовным делам, если они удовлетворяют установленным законом требованиям. Далее Верховный суд пришел к выводу, что заявители не могли отказаться от защиты по уголовному делу со ссылкой на пункт 6 статьи 21 Закона "Об адвокатах", так как этот пункт применяется только при рассмотрении гражданских дел. Их решение не являться в судебное заседание несмотря на то, что окружной суд отказался удовлетворить их ходатайство об освобождении от обязательств по защите, не соответствовало закону, нарушало интересы их подзащитных или других подсудимых. Кроме того, их заявления об отказе от защиты представляли собой грубое нарушение их обязанностей адвокатов, предусмотренных пунктом 1 статьи 34 и пунктом 1 статьи 35 УПК Исландии. Заявители совершенно проигнорировали законные решения судьи окружного суда, и у него не было иного выбора, кроме как отменить решение о назначении их адвокатами и назначить других адвокатов, чтобы обеспечить представление интересов обвиняемых.
33. Кроме того, в мотивировочной части решения было сказано следующее:
"Часть V
В профессиональные обязанности судьи входит назначение адвокатов, принятие решения об освобождении от их обязательств по защите и обеспечение правильности рассмотрения дела... [Заявители] игнорировали отказ судьи освободить их от обязательств по защите и не явились в суд 11 апреля 2013 г., когда должно было состояться основное судебное заседание по делу, несмотря на то, что решение о назначении их адвокатами все еще действовало. [Верховный] суд согласен с окружным судом в том, что закон не разрешает им подобное поведение. Они должны были явиться в суд и в установленном порядке заявить о своих процессуальных возражениях в судебном заседании. Их действия не отвечали ни интересам их подзащитных, ни интересам других обвиняемых. Кроме того, заявления [заявителей], содержащиеся в упомянутых выше письмах от 8 апреля 2013 г., согласно которым они уже не являются адвокатами по этому делу, представляли собой грубое неисполнение их профессиональных обязанностей в качестве адвокатов по уголовному делу. Они полностью проигнорировали законные решения судьи, не оставив ему иного выбора, кроме как освободить их от обязательств по защите и назначить вместо них других адвокатов. Это привело к существенной задержке в рассмотрении дела.
Часть VI
(1) < 6 > В главе XXXV Закона N 88/2008 есть положение о штрафах за неуважение к суду. Подпункт "а" пункта 1 статьи 222 гласит, что судья по своей инициативе принимает решение о назначении штрафов, которые уплачиваются Министерству финансов в порядке, предусмотренном этой главой. Подпункт "b" того же пункта предусматривает возможность возбудить особое разбирательство по делам о нарушениях, карающихся штрафами, о которых говорится в этой главе.
< 6 > Номера пунктов добавлены в текст для того, чтобы можно было делать перекрестные ссылки.
(2) Согласно статье 223 главы XXXV прокурор, подсудимый или адвокат могут быть оштрафованы за нарушения, о которых говорится в подпунктах "a" - "d" этого пункта, в частности, за действия, умышленно причиняющие необоснованную задержку в рассмотрении дела (подпункт "а") или иным образом оскорбляющие достоинство суда во время судебного заседания (подпункт "d"). Пункт 2 указанной статьи предусматривает возможность оштрафовать подсудимого или иных лиц, дающих в суде показания, за неуважение к суду. Пункт 3 этой статьи предусматривает возможность оштрафовать иных лиц, не указанных в первых двух пунктах, за нарушение запрета, установленного судьей в части подготовки к судебному заседанию, о чем говорится в пунктах 1 и 2 статьи 11 Закона N 88/2008, за неподчинение указаниям судьи по поддержанию порядка во время судебного заседания или за иное неподобающее или непорядочное поведение. Далее, как предусматривает пункт 4 статьи 223, если судья считает нарушение пунктов 1 - 3 незначительным, он может решить сделать нарушителю замечание, а не назначать ему штраф. В пункте 1 статьи 224 говорится, что, когда по такому делу выносится приговор, штраф прокурору, подсудимому, адвокату или юрисконсульту можно назначить в приговоре. Если разбирательство закончилось иным образом, штрафы этим лицам назначаются в постановлении. Пункт 2 той же статьи завершается заявлением о том, что штрафы другим лицам, кроме тех, которые обозначены в пункте 1 этой статьи, назначаются в постановлении сразу же после того, как было совершено нарушение.
(3) Конкретный максимальный размер штрафа за неуважение к суду, которое определяется согласно главе XXXV Закона N 88/2008, не установлен. [Заявителям] были назначены высокие штрафы. С учетом обоих указанных факторов нужно считать, что эти штрафы по своему характеру являлись наказанием, и в ходе рассмотрения дела в Верховном суде стороны с этим согласились.
(4) Как отмечалось ранее, второе предложение пункта 1 статьи 222 разрешает прокуратуре возбуждать разбирательство по делам о нарушениях, наказывающихся штрафами согласно этой главе. По общему правилу подсудимым после этого следует дать возможность себя защищать. В данном случае такой возможности обеспечено не было. С другой стороны, как отмечалось ранее, судья, рассматривающий соответствующее уголовное дело, мог также назначить штрафы на основании первого предложения [пункта 1 статьи 222]. В этих обстоятельствах не требуется, чтобы прокуратура заявляла отдельное требование. Нет оснований полагать, что [заявители] должны были пользоваться меньшей защитой согласно закону в зависимости от того, какой из указанных выше вариантов был выбран при оценке того, нужно ли назначать им штрафы, которые являются наказанием - см. статью 70 Конституции Исландии и пункты 1 и 3 статьи 6 [Конвенции].
(5) Когда стало понятно, что [заявители] не исполнят свою обязанность по явке в судебное заседание и суд приступил к обсуждению вопроса о назначении штрафов, их следовало вызвать в особое судебное заседание и дать им возможность изложить свою позицию и представить дополнительные значимые доводы помимо тех, которые в явном виде были заявлены в их переписке с окружным судом. Однако этого сделано не было. [Заявители] были освобождены от их обязательств по защите на заседании 11 апреля 2013 г., а решение оштрафовать их было принято в приговоре, вынесенном 12 декабря 2013 г.
(6) Как указано в части V настоящего постановления, прокурор принес протест на приговор в этой части. Это было сделано по просьбе [заявителей], которые, согласно закону, имели право на пересмотр решения окружного суда о назначении штрафов вышестоящим судом с проведением устного разбирательства. Таким образом, закон не ограничивал права [заявителей] защищать себя в суде второй инстанции. Им была предоставлена возможность заявлять любые доводы на устном слушании дела и при необходимости лично давать показания и вызывать свидетелей (см. пункт 3 статьи 205 [УПК Исландии]) или возбудить особое разбирательство с участием свидетелей (см. пункт 1 статьи 141 [УПК Исландии]). С учетом этих соображений права заявителей не пострадали из-за того, что окружной суд не провел устного разбирательства перед тем, как оштрафовать их. Из этого следует, что порядок рассмотрения дела соответствовал закону и не привел к нарушению их права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное пунктом 1 статьи 70 Конституции Исландии и пунктами 1 и 3 статьи 6 [Конвенции]... Для справки см. Постановления [Европейского Суда по правам человека] по делу "Вебер против Швейцарии" (Weber v. Switzerland) от 22 мая 1990 г. и по делу "T. против Австрии" (T. v. Austria) от 14 ноября 2000 г. Соответственно, принимая во внимание мотивировочную часть обжалуемого постановления, назначенные [заявителям] штрафы следует оставить в силе.
..."
34. Меньшинство судей согласилось с позицией большинства о том, что заявители, не явившись на рассмотрение уголовного дела, возбужденного в отношении своих подзащитных, нарушили закон и свои обязанности адвокатов. Кроме того, меньшинство согласилось с тем, что поведение заявителей привело к задержке в рассмотрении дела и что назначенные им штрафы являлись уголовным наказанием. Однако далее меньшинство судей отметило:
"Когда стало ясно, что [заявители] не явятся в судебное заседание, нужно было незамедлительно организовать заседание согласно положениям [главы XXXV УПК Исландии], сообщить [заявителям] о предъявленных им обвинениях и дать им возможность заявить возражения против назначения штрафов. Однако этого сделано не было. В судебном заседании 11 апреля 2013 г. [заявителей] освободили от их обязательств по защите и назначили вместо них новых адвокатов. Однако решение о назначении [заявителям] штрафов было принято в приговоре от 12 декабря 2013 г. несмотря на то, что они уже не являлись адвокатами. При этом их не уведомили об этих намерениях и не дали им возможности себя защищать. Это касается и решения о назначении штрафов и их размера.
С учетом указанных выше соображений при рассмотрении дела в окружном суде были допущены нарушения, однако правовые нормы, разрешающие вернуть уголовное дело в этой части в окружной суд на новое рассмотрение, отсутствуют. Принимая во внимание эти обстоятельства..., приговор окружного суда в обжалуемой части, касающейся... штрафов, нужно отменить".
СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА
I. Правовые акты Исландии
A. Конституция Исландии
35. В части, имеющей отношение к настоящему делу, Конституция Исландии (Stjornarskra lydveldisins Islands) предусматривает следующее:
"Статья 69
Никто не может подвергаться наказанию, если он не признан виновным в совершении действий, которые являлись преступлением согласно закону на момент их совершения или были полностью аналогичны этим действиям. Наказание не может быть более строгим, чем то, которое допускал закон на момент совершения преступления".
Статья 70
1. Любое лицо в случае спора о его правах и обязанностях или при предъявлении ему уголовного обвинения имеет право на справедливое судебное разбирательство в разумный срок независимым и беспристрастным судом. Судебное разбирательство является открытым, за исключением случаев, когда судья в соответствии с законом принимает решение о рассмотрении дела за закрытыми дверями в интересах морали, общественного порядка, государственной безопасности или в интересах сторон.
2. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным до тех пор, пока не будет установлена его виновность".
B. Общий Уголовный кодекс Исландии
36. Соответствующие статьи Общего уголовного кодекса Исландии (Закон N 19/1940), применявшиеся в то время, когда происходили события, о которых идет речь в деле, предусматривали следующее:
"Статья 51
1. При определении размера штрафа необходимо учитывать в соответствующих случаях доход и имущество подсудимых, их финансовое положение, их обязанности по отношению к иждивенцам и другие факторы, влияющие на их платежеспособность, а также финансовую выгоду или экономию, которые проистекали или должны были проистекать из преступления.
2. На решение о замене штрафа лишением свободы не влияет финансовая состоятельность подсудимых, о которой говорится в пункте 1 настоящей статьи(...).
Статья 70
1. При назначении наказания необходимо прежде всего принимать во внимание следующие факторы:
1. Значимость интересов, на которые посягает преступление.
2. Размер причиненного ущерба.
3. Опасность, которую повлекло за собой преступление, в частности с учетом времени, места и способа его совершения.
4. Возраст преступника.
5. Поведение преступника в последнее время.
6. Умысел преступника.
7. Цель совершения преступления.
8. Поведение преступника после совершения преступления.
9. Сообщил ли преступник информацию, которая внесла существенный вклад в расследование преступления, наличие соучастников или других преступлений.
2. Если преступление совершено в сговоре [с другими лицами], размер наказания по общему правилу должен быть увеличен.
3. Если жертвой преступника стали мужчина, женщина или ребенок, состоящие в близких с ним отношениях, и эти отношения привели к тому, что преступление стало более тяжким, размер наказания, по общему правилу, должен быть увеличен".
C. Уголовно-процессуальный кодекс Исландии
(Log um medferd sakamala) (Закон N 88/2008)
37. Соответствующие положения УПК Исландии, которые действовали в период времени, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривали следующее:
"Статья 31
2. Кроме того, подсудимому должен быть назначен адвокат, если основное разбирательство по делу проводится согласно положениям главы XXV, за исключением случаев, когда подсудимый сам выбрал себе адвоката согласно статье 32 и не хочет, чтобы адвоката назначал суд, или когда он изъявил желание самостоятельно представлять свои интересы (см. статью 29).
3. Судья может назначить подсудимому адвоката, даже если подсудимый об этом не просил, если судья считает, что подсудимый не может достаточно эффективно защищать свои интересы в ходе судебного разбирательства(...).
Статья 34
1. Если подсудимый просит отменить решение о назначении адвоката и назначить ему нового адвоката, эта просьба подлежит удовлетворению, за исключением случаев, когда это может привести к задержке в рассмотрении дела(...).
Статья 35
1. Роль адвоката заключается в том, чтобы заявлять обо всех обстоятельствах дела, которые могут служить основанием для вынесения оправдательного приговора или отвечают интересам подсудимого, а также защищать интересы подсудимого во всех отношениях(...).
Статья 140
1. Когда при рассмотрении дела в суде Исландии осуществляется сбор документов согласно указаниям настоящей главы, в соответствующих случаях применяются положения главы II и глав XVIII - XX. Решения и постановления по вопросам сбора документов принимаются судьей, председательствующим при сборе документов.
2. Если этого требуют обстоятельства, в процессе сбора документов в другом суде сторона может ходатайствовать о представлении дополнительных документов по отношению к тем, которые были запрошены изначально. Вопрос об удовлетворении этого ходатайства решается соответствующим судьей.
Статья 141
1. В соответствующих случаях положения статьи 140 применяются при сборе доказательств в окружном суде в связи с рассмотрением дела в Верховном суде.
Статья 171
2. Не имеет значения, на каком этапе производства по делу представляются показания, возражения и доказательства(...).
Статья 196
1. В рамках, вытекающих из прочих положениях настоящего Кодекса, жалоба на приговор окружного суда подается в Верховный суд с целью добиться:
a) пересмотра назначенного наказания;
b) пересмотра выводов, основанных на толковании или применении правовых норм;
c) пересмотра выводов, основанных на оценке доказательственной ценности представленных в окружной суд документов, кроме устных показаний;
d) отмены приговора и передачи дела на новое рассмотрение;
e) прекращения производства по делу, [изначально] поступившему в окружной суд.
2. При обжаловании приговора можно также ходатайствовать о пересмотре постановлений и решений, вынесенных в ходе рассмотрения дела в окружном суде.
3. При обжаловании приговора окружного суда по какому-либо из оснований, указанных в пункте 1 настоящей статьи, можно также ходатайствовать о пересмотре выводов суда по требованию, заявленному согласно главе XXVI, при условии, что было вынесено решение по существу этого требования, а подсудимый или истец ходатайствовал о его пересмотре. Если приговор окружного суда не обжалуется по одному из указанных выше оснований, обжаловать решение суда по существу этого требования могут и подсудимый, и истец согласно правилам обжалования судебных решений по гражданским делам(...).
Статья 204
1. Верховный суд может вынести решение об отклонении поданной жалобы из-за нарушения порядка ее подачи в Верховный суд без предварительного проведения судебного заседания. Аналогичным образом Верховный суд может отменить приговор окружного суда, если при рассмотрении дела в окружном суде были допущены серьезные процессуальные нарушения. (...)
Статья 205
3. Верховный суд может принять решение представить доказательства в устной форме, если он сочтет это необходимым и если с учетом обстоятельств дела имеются основания полагать, что представление доказательств в этой форме может повлиять на результат рассмотрения дела (...).
Статья 208
2. Верховный суд не может пересматривать выводы окружного суда о доказательственной ценности устных показаний, за исключением случаев, когда соответствующие свидетели или подсудимый дали устные показания в Верховном суде.
3. Если Верховный суд считает, что вывод окружного суда о доказательственной ценности данных в суде устных показаний может быть неправильным и это оказало существенное влияние на результат рассмотрения дела, а соответствующие свидетели или подсудимый не давали устных показаний в Верховном суде, Верховный суд может отменить приговор окружного суда, а также результаты рассмотрения дела в этом суде в объеме, необходимом для дачи устных показаний в окружном суде и для нового рассмотрения дела. Если приговор окружного суда был отменен таким образом, дело в рамках нового разбирательства рассматривается тремя судьями окружного суда, при этом в состав суда не могут входить судьи, которые занимались этим делом ранее".
38. Статьи 222 - 224, включенные в главу XXXV УПК Исландии под заголовком "Штрафы за процессуальные нарушения" в редакции, действовавшей в то время, когда происходили обжалуемые по делу события, предусматривали следующее:
"Статья 222
1. Судья по собственной инициативе назначает штрафы согласно правилам настоящей главы. Эти штрафы уплачиваются министерству финансов. Однако по делам о нарушениях, карающихся штрафами согласно этой главе, может быть возбуждено особое разбирательство.
2. Если в других законах предусматривается дополнительное наказание за проступки, попадающие под действие положений настоящей главы, соответствующие требования могут быть заявлены в рамках отдельного разбирательства независимо от постановлений о назначении штрафов за процессуальные нарушения.
Статья 223
1. Прокурор, адвокат или юрисконсульт могут быть оштрафованы за:
a) умышленное причинение необоснованной задержки в рассмотрении дела;
b) нарушение запрета, установленного пунктами 1 или 2 статьи 11;
c) неподобающие письменные или устные замечания в суде, касающиеся судьи или других участников разбирательства;
d) действия во время судебного заседания, иным образом оскорбляющие достоинство суда.
2. Подсудимый или другие участники разбирательства, дающие в суде показания, могут быть оштрафованы за нарушения, указанные выше в подпунктах "b", "c" и "d".
3. Другие участники разбирательства, кроме тех, о которых говорится в первых двух пунктах настоящей статьи, могут быть оштрафованы за нарушение запрета, предусмотренного пунктами 1 или 2 статьи 11 < 7 > , за несоблюдение указания судьи по поддержанию порядка во время судебного заседания или за иное неподобающее или непорядочное поведение.
< 7 > Статья 11 УПК Исландии касается особых мер по организации судебного заседания, предписанных судьей. Она устанавливает общий запрет аудиозаписи и фотосъемки в судебном заседании и в определенных случаях предусматривает возможность исключений (пункт 1). Пункт 2 этой статьи дает судье возможность запретить разглашение информации в случае, если дело рассматривается за закрытыми дверями.
4. Если судья считает, что положения первых трех пунктов настоящей статьи были нарушены, но нарушение является незначительным, он может решить сделать нарушителю замечание вместо того, чтобы назначать ему штраф.
5. Верховный суд может оштрафовать прокурора, адвоката или их обоих за подачу безосновательной жалобы. Кроме того, прокурор, адвокат или юрисконсульт могут быть оштрафованы за грубую небрежность или иное ненадлежащее поведение в ходе рассмотрения дела в окружном суде, при подготовке к разбирательству в Верховном суде или во время разбирательства в Верховном суде. При рассмотрении дела в Верховном суде в соответствующих случаях применяются положения первых четырех пунктов настоящей статьи.
Статья 224
1. Штрафы прокурору, подсудимому, адвокату или юрисконсультам назначаются при вынесении приговора по делу. Если разбирательство закончилось иным образом, штрафы этим участникам назначаются в постановлении.
2. Штрафы иным лицам, кроме тех, о которых говорится в пункте 1 настоящей статьи, назначаются в постановлении сразу же после того, как было совершено нарушение".
D. Гражданский процессуальный кодекс Исландии
(Log um medferd einkamala) (Закон N 91/1991)
39. Глава XXII Гражданского процессуального кодекса Исландии, которая называется "Штрафы за процессуальные нарушения", в редакции, действовавшей в то время, когда происходили обжалуемые по делу события, предусматривала следующее:
"Статья 134
1. Судья назначает штрафы согласно положениям настоящей главы по своей инициативе; штрафы уплачиваются Министерству финансов.
2. Если наказание за нарушения, которые охватываются настоящей главой, предусмотрено также другими правовыми актами, оно может быть назначено в рамках другого судебного разбирательства вне зависимости от решения о назначении штрафа за процессуальное нарушение.
Статья 135
1. Участники разбирательства могут быть оштрафованы за то, что они:
(a) подали иск без необходимости,
(b) поставили противные стороны без уважительной причины в положение, в котором им было необходимо подать иск,
(c) умышленно вызвали необоснованную задержку в рассмотрении дела,
(d) сознательно заявляли некорректные требования, утверждения или возражения,
(e) делали в суде неподобающие письменные или устные замечания о судье, противной стороне, представителе противной стороны или иных лицах,
(f) во время судебного заседания совершали действия, иным образом свидетельствующие о неуважении к суду.
2. Представители сторон, виновные в нарушениях, указанных в подпунктах "c" - "f" пункта 1, могут быть оштрафованы лично или совместно со сторонами.
3. Лицо, дающее в суде показания, может быть оштрафовано за нарушения пунктов "e" или "f" пункта 1.
4. Иные лица, кроме тех, которые указаны в пунктах 1, 2 и 3, могут быть оштрафованы за несоблюдение указаний судьи по поддержанию порядка в судебном заседании или за иное предосудительное или непорядочное поведение.
5. Вышестоящий суд может оштрафовать стороны, их представителей или и тех, и других за подачу жалобы без надлежащих оснований.
Статья 136
1. Если по делу выносится решение, штрафы стороне или представителю стороны назначаются в этом решении. Если выносится определение об оставлении иска без рассмотрения, штрафы им назначаются в этом определении. Если сторона отказывается от иска, выносится особое определение о назначении штрафов стороне или ее представителю.
2. Штрафы иным лицам назначаются в определении сразу же после того, как было совершено нарушение".
E. Закон N 77/1998 "Об адвокатах" (Log um logmenn)
"Статья 20
1. Юрист обязан принять назначение или поручение и стать адвокатом или защитником законных прав по уголовному делу при условии, что он соответствует общим квалификационным требованиям, а у него самого, его родственников или других его подзащитных отсутствуют интересы, несовместимые с этой ролью(...).
Статья 21
(...)
6. Адвокат может отказаться от осуществления взятой им на себя задачи в любое время, но обязан удостовериться, что это не повредит интересам его подзащитного".
II. Соответствующие решения судов Исландии
40. Соответствующие решения судов Исландии, на которые ссылались заявители (см. ниже § 105), можно кратко изложить следующим образом:
A. Дело N 487/2014 - "Прокуратура против
Стефана Карла Кристьянссона"
(The Prosecution v. Stefan Karl Kristjansson)
(далее - дело Стефана Карла Кристьянссона)
41. Решением от 31 марта 2015 г. Верховный суд оставил без изменения решение окружного суда о назначении штрафа подсудимому (адвокату) за неуважение к суду на основании подпунктов "a" и "d" пункта 1 статьи 223 УПК Исландии. Сумма штрафа была снижена с 300 000 исландских крон (около 2 000 евро) до 164 762 исландских крон (около 1 100 евро).
42. Основное разбирательство, в котором подсудимый выступал в качестве адвоката, касалось обвинения в продаже и выращивании конопли.
43. Верховный суд пришел к выводу, в частности, что штраф не был ограничен конкретным максимальным размером и составлял существенную сумму, следовательно, можно считать, что он имел характер наказания. Далее Верховный суд отметил: то, что окружной суд не провел отдельного заседания, прежде чем вынести это решение, не нарушало принцип справедливости судебного разбирательства, так как закон не ограничивал права подсудимого заявлять доводы в свою защиту при рассмотрении жалобы судом второй инстанции, а в ходе разбирательства в Верховном суде он мог представить все свои аргументы.
44. Кроме того, отмечалось, что подсудимого извещали о датах рассмотрения дела окружным судом, но он дважды не являлся в судебное заседание и не обеспечил явку другого лица, уполномоченного представлять его интересы, а значит, нарушил свои обязанности адвоката и без необходимости вызвал задержку в рассмотрении дела. Поэтому решение окружного суда сделать подсудимому замечание согласно пункту 4 статьи 223 УПК Исландии было обоснованным. Не явившись в основное заседание по делу, адвокат проявил неуважение к суду, и решение окружного суда о назначении ему штрафа на основании подпунктов "a" и "b" пункта 1 статьи 223 УПК Исландии было признано правильным.
B. Прочие решения Верховного суда
о назначении штрафов за неуважение к суду
1. Решение 1954 года, с. 603
45. В рамках уголовного дела о нарушениях правил продажи алкогольных напитков адвокат был оштрафован за неподобающие замечания, содержащиеся в его письменных представлениях в окружной суд, по поводу, inter alia, некоторых свидетелей. Штраф, назначенный окружным судом на основании статьи 160 прежнего Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 27/1951), составил 200 исландских крон, впоследствии Верховный суд увеличил его до 500 исландских крон (по состоянию на май 2014 года < 8 > это составляло около 18 271 исландской кроны, или около 119 евро). В случае неуплаты штрафа в течение четырех недель он подлежал замене лишением свободы сроком на четыре дня.
< 8 > В мае 2014 года было вынесено решение Верховного суда по делу заявителей.
2. Решение 1958 года, с. 602
46. В рамках уголовного дела о нарушениях правил дорожного движения адвокат был оштрафован на основании статьи 160 (см. статью 159) прежнего Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 27/1951) за крайне неподобающие и оскорбительные замечания, содержащиеся в его письменных представлениях в окружной суд, в отношении двух сотрудников полиции, которые давали показания по делу, и председательствующего. Штраф в размере 500 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 14 266 исландских крон, или около 93 евро) был оставлен без изменения Верховным судом.
3. Решение N 42/1959, с. 634
47. В рамках гражданского дела о разводе суд пришел к выводу, что адвокат в своих письменных представлениях сделал оскорбительные замечания в адрес одной из сторон. Окружной суд признал эти замечания недействительными. Кроме того, Верховный суд оштрафовал ответчика на 500 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 14 358 исландских крон, или около 93 евро) на основании пункта 5 статьи 188 прежнего Гражданского процессуального кодекса Исландии (Закон N 85/1936). В случае неуплаты штрафа в течение четырех недель он подлежал замене лишением свободы сроком на два дня.
4. Решение N 86/1959, с. 289
48. В рамках уголовного дела о нарушении правил дорожного движения суд пришел к выводу, что обвиняемый в своих письменных представлениях сделал оскорбительные и необоснованные замечания обвинительного характера в адрес проводивших расследование сотрудников полиции. Суд признал эти замечания недействительными и оштрафовал обвиняемого на 400 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 11 457 исландских крон, или около 74 евро) на основании статьи 160 (ср. статью 159) прежнего Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 27/1951). В случае неуплаты штрафа в течение четырех недель он подлежал замене лишением свободы сроком на три дня.
5. Решение 1975 года, с. 989
49. В рамках гражданского дела о взыскании долга истец по апелляции был оштрафован на 5 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 13 539 исландских крон, или около 88 евро) за то, что он подал в Верховный суд совершенно необоснованную жалобу. В случае неуплаты штрафа, назначенного на основании пунктов 1 и 2 статьи 188 прежнего Гражданского процессуального кодекса Исландии (Закон N 85/1936) и статьи 58 прежнего Закона N 75/1973 "О Верховном суде", в течение четырех недель он подлежал замене лишением свободы сроком на два дня.
6. Решение N 318/2004
50. В рамках уголовного дела о причинении телесных повреждений суд счел, что адвокат вел себя предосудительно и проявил чрезвычайное неуважение к окружному суду. Он игнорировал указания судьи, неоднократно перебивал свидетелей и судью, приписывал судье слова, которые тот не говорил, и перебивал прокурора, когда тот допрашивал свидетелей. Штраф в размере 40 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 70 293 исландских крон, или около 494 евро), назначенный окружным судом на основании пункта 1 статьи 11 (см. пункт 3 статьи 11) прежнего Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 19/1991), был оставлен Верховным судом без изменения.
7. Решение N 352/2010
51. В рамках гражданского спора между соседями суд пришел к выводу, что истец ненадлежащим образом оскорбил и ответчика, обвинив его в повестке в воровстве, и первого председательствующего судью, обвинив его в нарушении Кодекса поведения для судей. Требование ответчика о признании этих замечаний недействительными не было удовлетворено по формальным основаниям, однако истец был оштрафован на 80 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 92 945 исландских крон, или около 521 евро) на основании пункта "e" статьи 135 Гражданского процессуального кодекса Исландии (Закон N 91/1991). Впоследствии этот штраф был оставлен без изменения Верховным судом.
8. Решение N 292/2012
52. В рамках гражданского дела о возмещении ущерба, причиненного вооруженным нападением, адвокат ответчика, который передразнивал истца и высмеивал его, был оштрафован за нарушение правил поведения в зале суда. На основании пункта "f" статьи 135 Гражданского процессуального кодекса Исландии (Закон N 91/1991) окружной суд оштрафовал его на 100 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 104 464 исландских крон, или около 582 евро). Впоследствии этот штраф был оставлен без изменения Верховным судом.
9. Решение N 710/2012
53. В деле о причинении особо тяжких телесных повреждений в Верховный суд была подана жалоба на постановление окружного суда об избрании в отношении подсудимого меры пресечения в виде предварительного содержания под стражей. В отсутствие новых доказательств и фактов и с учетом предыдущих предупреждений о бесполезности обжалования прежних постановлений Верховный суд признал жалобу совершенно необоснованной. Затем суд оштрафовал адвоката защиты на 100 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло около 104 812 исландских крон, или около 612 евро) согласно пункту 5 статьи 223 Уголовно-процессуального кодекса Исландии (Закон N 88/2008).
III. Материалы соответствующего
сравнительно-правового исследования
54. Европейский Суд счел целесообразным провести сравнительно-правовое исследование законодательства государств-участников о применении санкций за действия адвокатов, препятствующие нормальному рассмотрению дела.
55. В исследовании рассматривается внутреннее законодательство 43 государств - участников Конвенции (Австрии, Азербайджана, Албании, Андорры, Армении, Бельгии, Боснии и Герцеговины, Венгрии, Германии, Греции, Грузии, Дании, Ирландии, Испании, Италии, Латвии, Литвы, Лихтенштейна, Люксембурга, Северной Македонии, Мальты, Республики Молдова, Монако, Нидерландов, Норвегии, Польши, Португалии, Российской Федерации, Румынии, Сан-Марино, Сербии, Словакии, Словении, Соединенного Королевства, Украины, Финляндии, Франции, Хорватии, Черногории, Чешской Республики, Швейцарии, Швеции и Эстонии).
56. По-видимому, возможность назначить адвокату наказание за отсутствие в заранее назначенном судебном заседании по уголовному делу существует в 41 государстве-участнике, принявшем участие в исследовании (за исключением Сан-Марино и Северной Македонии, где привлечь адвоката за это к ответственности невозможно).
57. Что касается органа, который принимает решение о применении санкций, в 27 государствах-участниках, охваченных исследованием, наказание адвокату за неявку в заранее назначенное судебное заседание может быть назначено судами, а в 33 государствах-участниках - соответствующей коллегией адвокатов или иными аналогичными специализированными контролирующими органами. В некоторых из этих стран наказание может быть назначено как по решению суда, так и по решению коллегии адвокатов.
58. В двадцати трех государствах-участниках соответствующие суды (при рассмотрении того же дела или в рамках отдельного разбирательства) могут назначить адвокату штраф в качестве наказания за неявку в заранее назначенное судебное заседание.
59. В большей части этих стран (в 20 государствах-участниках) закон устанавливает максимальный размер взыскания, которое может быть в связи с этим наложено. Такие ограничения размера штрафов отсутствуют в правовых системах двух государств-участников (Ирландии и Норвегии), хотя в этих случаях ограничения вытекают из других источников, например из судебной практики. В Соединенном Королевстве закон не предусматривает максимальный размер штрафов при рассмотрении дел в апелляционных судах или судах короны, но ограничивает их размер при рассмотрении дел в магистратских судах.
60. В правовых системах 17 государств-участников штраф в качестве наказания может быть назначен коллегией адвокатов или иными аналогичными специализированными контролирующими органами. В некоторых из указанных стран штраф может быть назначен как по решению суда, так и по решению коллегии адвокатов. В большей части данных стран (в 15 государствах-участниках) предусмотрены ограничения размера взысканий, которые могут быть при этом наложены. В этой связи верхний размер штрафов не ограничивается в правовой системе одного государства-участника (Швейцарии). Еще в одном государстве-участнике (Ирландии) установлен максимальный размер штрафов для солиситоров < 9 > , но не для барристеров.
< 9 > Солиситор (англ. solicitor) - категория адвокатов в Соединенном Королевстве, ведущих подготовку судебных материалов для ведения дел барристерами - адвокатами высшего ранга (примеч. переводчика).
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
61. Заявители жаловались в Европейский Суд на то, что Суд округа Рейкьявик рассмотрел их дело и назначил им наказание in absentia. По их мнению, это привело к нарушению пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции. Далее они утверждали, что Верховный суд не исправил процессуальных нарушений, допущенных при рассмотрении дела окружным судом, и согласно положениям законодательства Исландии не имел возможности этого сделать.
62. Статья 6 Конвенции предусматривает следующее:
"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.
3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;
b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;
e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке".
По вопросу о применимости статьи 6 Конвенции
1. Постановление Палаты Европейского Суда по настоящему делу
63. Палата Европейского Суда пришла к выводу, что в настоящем деле применима статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте. Она подчеркнула, что в правовой системе Исландии правила назначения штрафов закреплены в Уголовно-процессуальном кодексе. Палата Суда отметила, что законодательство Исландии не устанавливает максимальный размер назначаемых судом штрафов и что в данном случае штраф был довольно большим.
64. Кроме того, Палата Европейского Суда придала значение выводу Верховного суда о том, что назначенные заявителям штрафы являлись уголовным наказанием и что стороны этого не оспаривали. Приняв во внимание, в частности, первый критерий Энгеля, то есть правовую квалификацию нарушения по внутреннему законодательству (см. Постановление Европейского Суда по делу "Энгель и другие против Нидерландов" (Engel and Others v. Netherlands) от 8 июня 1976 г., § 82 - 83, Series A, N 22), Палата Суда не усмотрела оснований не соглашаться с позицией Верховного суда по данному вопросу.
2. Представления сторон
(a) Доводы заявителей
65. Заявители утверждали, что в настоящем деле применима статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте, в частности, с учетом того, что УПК Исландии, регулирующий данный вопрос, применяется к рассмотрению только уголовных, а не гражданских дел. Они отмечали, что требования уголовно-процессуального законодательства Исландии, в частности, пункта 1 статьи 198, пункта 2 статьи 199 и пункта 1 статьи 200 УПК Исландии, были соблюдены. Соответствующие нормы предусматривали, что штрафы, назначенные судом первой инстанции за неуважение к суду, должны достигать определенного размера, чтобы их можно было обжаловать в Верховный суд, а ходатайство об обжаловании должно подаваться в Государственную прокуратуру.
66. Кроме того, заявители подчеркивали вывод Верховного суда о том, что назначенные им штрафы "по своему характеру" являлись наказанием ввиду отсутствия установленных законом ограничений размера этих штрафов и величины штрафа, о котором идет речь в настоящем деле.
67. Наконец, заявители ссылались на дела, в которых Европейский Суд признавал статью 6 Конвенции применимой в уголовно-процессуальном аспекте (в частности, на Постановление Европейского Суда по делу "Вебер против Швейцарии" (Weber v. Switzerland) от 22 мая 1990 г., Series А, N 177, и Постановление Европейского Суда по делу "Т. против Австрии" (T. v. Austria), жалоба N 27783/95, ECHR 2000-XII), а также из практики исландских судов, на дело Стефана Карла Кристьянссона (см. выше § 41 и последующие).
(b) Доводы властей государства-ответчика
68. При рассмотрении дела в Палате Европейского Суда власти государства-ответчика исходили из того, что к обстоятельствам настоящего дела применима статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте. Однако в своих представлениях в Большую Палату Суда власти государства-ответчика поменяли свою позицию по данному вопросу и предложили Суду прийти к выводу о том, что статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте неприменима. В связи с этим они утверждали, что Верховный суд не стал конкретно рассматривать вопрос о соблюдении критериев Энгеля (см. ниже § 75).
69. По первому критерию (правовая квалификация нарушения по законодательству Исландии) власти государства-ответчика подчеркивали, что глава XXXV УПК Исландии, которая называется "Штрафы за процессуальные нарушения", содержит конкретные процессуальные нормы, которые имеют очень мало общего с уголовным правом. Эта глава касается исключительно нарушений порядка проведения судебных заседаний, тогда как неподобающее поведение более серьезного характера можно считать преступлением согласно соответствующим статьям Общего уголовного кодекса Исландии (Закон N 19/1940).
70. На то, что положения главы XXXV не следует соотносить с уголовным правом, указывает целый ряд факторов. Эти положения не только не входят в общую часть уголовного права (соответствующие нормы закреплены в Общем уголовном кодексе Исландии) или в особенную часть уголовного права (соответствующие нормы закреплены в других законах), но и очень схожи с положениями главы XXII Гражданского процессуального кодекса Исландии. Когда происходят действия, описанные в главе XXII, вопрос о том, являются ли они нарушением, предусмотренным данной главой, в целом решается судом, рассматривающим дело, по своей инициативе и без участия прокурора. Кроме того, штрафы, назначенные согласно главе XXXV, не влекут за собой судимости и в отсутствие соответствующего судебного постановления не подлежат замене лишением свободы. Напротив, такая возможность имелась в деле "Равнсборг против Швеции" (Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции" (Ravnsborg v. Sweden) от 23 марта 1994 г., Series А, N 283-В), где заявитель был оштрафован за нарушение правил проведения судебного заседания на основании статьи Уголовно-процессуального кодекса Швеции.
71. Говоря о характере нарушения (втором критерии Энгеля), власти государства-ответчика отмечали, что на основании пункта 1 статьи 223 УПК Исландии могут быть оштрафованы только прокурор, адвокат или юрисконсульт. Эта норма не рассчитана на применение к неопределенному кругу лиц. Вопрос о том, нарушают ли те или иные действия положения главы XXXV УПК Исландии, решает по своей инициативе суд, рассматривающий конкретное дело, в рамках которого они имели место.
72. Говоря о третьем критерии Энгеля, власти государства-ответчика отмечали, что размер штрафов в настоящем деле действительно выше, чем в предыдущих судебных решениях, однако его нужно рассматривать с учетом важности разбирательства, в рамках которого подзащитным заявителей было предъявлено обвинение. Рассмотрев дело, окружной суд установил, что адвокаты должны получить за свои услуги около 559 000 евро. Суды редко присуждают гонорары в таком размере, если не считать таких дел, как это, где события развивались в исключительном контексте общемирового финансового кризиса 2008 года.
3. Мнение Европейского Суда
(a) Предварительные замечания
73. Европейский Суд отмечает, что по делу не утверждалось, что речь идет о "гражданских правах и обязанностях" заявителей. Вопрос заключается только в том, касалось ли разбирательство предъявленного им "уголовного обвинения" по смыслу положений статьи 6 Конвенции. Верховный суд установил, что назначенные заявителям штрафы "по своему характеру" являлись наказанием (см. выше § 33, часть VI (3)). При рассмотрении дела в Палате Суда заявители утверждали (и власти государства-ответчика этого не оспаривали), что в деле применима статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте. Как уже отмечалось выше, впоследствии власти государства-ответчика изменили свою позицию по этому вопросу и попросили Большую Палату Суда прийти к выводу о том, что статья 6 Конвенции неприменима.
74. Содержание и круг вопросов, подлежащих рассмотрению в рамках переданного ей "дела", определяются решением Палаты Европейского Суда по вопросу о приемлемости жалобы для рассмотрения по существу. Это означает, что Большая Палата Суда не может рассматривать жалобу в части, в которой Палата Суда объявила ее неприемлемой для рассмотрения по существу (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ильнзеер против Германии" (Ilnseher v. Germany) от 4 декабря 2018 г., жалобы N 10211/12 и 27505/14 < 10 > , § 100, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блешич против Хорватии" (Blecic v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 65, ECHR 2006-III, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илиас и Ахмед против Венгрии" (Ilias and Ahmed v. Hungary) от 21 ноября 2019 г., жалоба N 47287/15 < 11 > , § 173, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу). Таким образом, применимость статьи 6 Конвенции явно имеет отношение к "делу", переданному на рассмотрение Большой Палаты Суда, и она, соответственно, перейдет к рассмотрению этого вопроса.
< 10 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2019. N 1 (примеч. редактора).
< 11 > См.: там же. 2020. N 1 (примеч. редактора).
(b) Общие принципы
75. Европейский Суд напоминает, что оценка применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте опирается на три критерия, широко известные как "критерии Энгеля" (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Энгель и другие против Нидерландов", § 82). Первый критерий - это юридическая квалификация нарушения внутренним законодательством, второй - сам характер нарушения, а третий - степень суровости грозящего нарушителю наказания (в качестве примера из числа недавно рассмотренных дел см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамуш Нуниш де Карвальо э Са против Португалии" (Ramos Nunes de Carvalho e Sa v. Portugal) от 6 ноября 2018 г., жалоба N 55391/13 и еще две жалобы < 12 > , § 122). В порядке применения третьего критерия Суд учитывал еще и характер наказания (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Озтюрк против Германии" (Oztiirk v. Germany) от 21 февраля 1984 г., § 50, Series А, N 73, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Вебер против Швейцарии", § 34, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 35).
< 12 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2019. N 4 (примеч. редактора).
76. По вопросу об автономности понятия "уголовное" нужно напомнить, что Конвенция, вне всяких сомнений, позволяет государствам при выполнении своих функций по охране общественных интересов сохранять или вводить различие между уголовным правом и дисциплинарным правом и устанавливать границы между ними, но лишь при соблюдении определенных условий. Конвенция дает государствам возможность самостоятельно предусматривать уголовную ответственность за действия или бездействие, не являющиеся нормальным осуществлением одного из охраняемых ею прав. Особенно ясно это следует из статьи 7 Конвенции. Такое решение, благодаря которому начинают применяться статьи 6 и 7 Конвенции, в принципе не подлежит контролю со стороны Европейского Суда. Однако установление дисциплинарной ответственности за такие действия или бездействие предполагает более строгие правила. Если бы Договаривающиеся Государства могли по своему усмотрению считать то или иное нарушение дисциплинарным проступком, а не преступлением или привлекать за нарушение "смешанного характера" не к уголовной, а к дисциплинарной ответственности, действие основополагающих положений статей 6 и 7 Конвенции оказалось бы подчинено их суверенной воле. Такая широкая свобода усмотрения могла бы привести к результатам, несовместимым с объектом и целью Конвенции. Поэтому согласно статье 6 Конвенции у Европейского Суда даже без ссылок на статью 17 и статью 18 Конвенции есть право проверять, не происходит ли так, что государства без надлежащих оснований отдают предпочтение дисциплинарной, а не уголовной ответственности (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Энгель и другие против Нидерландов", § 81).
77. Таким образом, в порядке применения первого критерия, о котором говорилось выше, Европейский Суд проверит, определяется ли состав инкриминируемого нарушения в правовой системе государства-ответчика положениями уголовного права. Рассматривая далее характер нарушения и, наконец, характер и степень суровости грозящего нарушителю наказания, Суд будет учитывать объект и цель статьи 6 Конвенции, обычное значение терминов, использующихся в этой статье, и законодательство Договаривающихся Государств (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Озтюрк против Германии", § 50).
78. Европейский Суд опирается либо на второй, либо на третий критерий, они не обязательно используются совместно. Это, однако, не исключает совместного использования и того, и другого критерия в случаях, когда анализ каждого из них в отдельности не позволяет сделать однозначный вывод о существовании в деле уголовного обвинения (см., в числе прочих источников, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Юссила против Финляндии" (Jussila v. Finland), жалоба N 73053/01, § 30 - 31, ECHR 2006-XIV, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу "Эзех и Коннорс против Соединенного Королевства" (Ezeh and Connors v. United Kingdom), жалобы N 39665/98 и 40086/98, § 82, ECHR 2003-X, а также упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамуш Нуниш де Карвальо э Са против Португалии", § 122). То, что за нарушение не предусмотрено наказания в виде лишения свободы, само по себе не имеет решающего значения с точки зрения применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте, поскольку, как неоднократно подчеркивал Европейский Суд, относительная мягкость наказания не может лишить нарушение присущего ему уголовного характера (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамуш Нуниш де Карвальо э Са против Португалии", § 122).
79. В ряде дел Европейский Суд рассматривал вопрос о применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте к делам о неуважении к суду или к делам о неподобающем поведении профессиональных юристов и придавал значение этим трем различным критериям в зависимости от обстоятельств каждого дела.
80. В некоторых из этих дел Европейский Суд приходил к выводу, что статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте неприменима, поскольку критерии Энгеля не выполняются. Так, рассматривая первый критерий Энгеля, Суд, например, придавал значение тому, что примененная штрафная санкция была предусмотрена положениями Уголовно-процессуального кодекса или Закона "О судебной системе" во взаимосвязи с Гражданским процессуальным кодексом, а не положениями Уголовного кодекса; тому, что Уголовно-процессуальный кодекс предусматривал особый порядок рассмотрения дел, которые согласно Уголовному кодексу считались уголовными; а также тому, что назначение соответствующего наказания не влекло за собой судимости (см. Постановление Европейского Суда по делу "Путц против Австрии" (Putz v. Austria) от 22 февраля 1996 г., Reports 1996-I, § 32; см. аналогичным образом упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 33; и Постановление Европейского Суда по делу "Жугич против Хорватии" (Zugic v. Croatia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 3699/08, § 65). Еще в одном деле штрафная санкция была применена на основании Закона "О дисциплинарных взысканиях", наделявшего административные и судебные органы правом поддерживать дисциплину на своих заседаниях (см. Решение Европейского Суда по делу "Кубли против Швейцарии" (Kubli v. Switzerland) от 21 февраля 2002 г., жалоба N 50364/99).
81. Приходя к выводу о невыполнении второго критерия, Европейский Суд придавал особое значение выводу о том, что нарушение имело дисциплинарный характер и относилось к "неотъемлемому праву суда обеспечивать надлежащее проведение своих собственных заседаний без нарушений порядка и дисциплины" (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 34, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Путц против Австрии", § 33, упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Кубли против Швейцарии", Решение Европейского Суда по делу "Балюк против Украины" (Balyuk v. Ukraine) от 6 сентября 2005 г., жалоба N 17696/02, а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Жугич против Хорватии", § 66).
82. Применяя третий критерий, Европейский Суд приходил к выводу, что дело не имеет "уголовного" характера, с учетом, в частности, того, что размер назначенного штрафа был небольшим (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 35, упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Кубли против Швейцарии" и упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Балюк против Украины") или соответствовал минимальному размеру взыскания, предусмотренному внутренним законодательством (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Жугич против Хорватии", § 68); что хотя с учетом размера (около 36 000 евро) потенциальный штраф и можно было считать имеющим карательный характер, из-за его суровости соответствующее нарушение не приобрело уголовного характера (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мюллер-Хартбург против Австрии" (Muller-Hartburg v. Austria) от 19 февраля 2013 г., жалоба N 47195/06, § 47, и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамуш Нуниш де Карвальо э Са против Португалии", § 127); что внутренним законодательством ограничивался верхний размер штрафа (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 35); что назначение штрафов не повлекло за собой судимости, и суд мог заменить их лишением свободы только в случае неуплаты (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 35, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Путц против Австрии", § 37); что такие решения могли быть обжалованы (там же) или что это наказание можно было заменить лишением свободы лишь в ограниченных обстоятельствах и то при условии, что подсудимый был вызван в суд на устное разбирательство в рамках отдельного производства (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 35).
83. В других делах о неуважении к суду Европейский Суд приходил к выводу о применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте.
В деле "Киприану против Кипра" Европейский Суд пришел к заключению, что все три критерия Энгеля были выполнены. Нарушение считалось по кипрскому законодательству преступлением, оно не ограничивалось имевшимся у заявителя статусом адвоката, максимально возможное наказание заключалось в лишении свободы сроком на один месяц, а фактически заявителя приговорили к лишению свободы сроком на пять дней (см. Постановление Европейского Суда по делу "Киприану против Кипра" (Kyprianou v. Cyprus) от 27 января 2004 г., жалоба N 73797/01, § 31).
В упомянутом выше деле "Зайцев против Латвии" < 13 > Европейский Суд пришел к выводу, что были выполнены второй и третий критерии, но не первый. Говоря о втором критерии, Суд провел различие между тем делом и упомянутыми выше делами "Равнсборг против Швеции" и "Путц против Австрии", где был сделан вывод, что статья 6 Конвенции не применяется, и отметил, что дисциплинарные санкции обычно направлены на обеспечение того, чтобы члены какой-то конкретной группы соблюдали конкретные правила поведения, а в данном случае это не так. В целом положения о нарушениях порядка в судебном заседании и о санкциях, которые судья может применить непосредственно после того, как они произошли, являются частью законодательства об организации судов и порядке судопроизводства, однако в том конкретном деле соответствующая норма о неуважении к суду была включена в закон, рассчитанный на применение к неопределенному кругу лиц. Кроме того, из применимой статьи следовало, что она касалась не только участников разбирательства или лица, имевшего в рамках этого разбирательства какой-то конкретный статус, но и могла применяться к любому другому лицу, даже в связи с действиями, совершенными вне судебного заседания. По поводу третьего критерия Энгеля Суд в деле "Зайцев против Латвии", сравнив его с упомянутыми выше делами "Равнсборг против Швеции" и "Путц против Австрии" и приняв во внимание упомянутое выше дело "Т. против Австрии" (§ 63 - 67), отметил, что назначенное заявителю наказание в виде лишения свободы не просто было альтернативной мерой, которой был заменен неуплаченный штраф, а представляло собой основную меру наказания. В этой ситуации допускалось лишение свободы на срок не более 15 дней, но заявителя приговорили к лишению свободы сроком на три дня. Это наказание было достаточно суровым, чтобы санкция приобрела "уголовный" характер.
< 13 > Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Постановление Европейского Суда по делу "Зайцев против Латвии" (Zaicevs v. Latvia) от 31 июля 2007 г., жалоба N 65022/01 (примеч. редактора).
В упомянутом выше деле "Т. против Австрии", где максимальный размер штрафа составлял 400 000 австрийских шиллингов (ATS) (около 30 000 евро), а назначен был штраф в размере 30 000 австрийских шиллингов (около 2 000 евро), Европейский Суд, приняв во внимание карательный характер и высокий размер взыскания, а также возможность его замены лишением свободы без гарантий проведения судебного заседания, тоже пришел к выводу, что возможные последствия для заявителя были достаточно существенными, чтобы счесть нарушение "уголовным преступлением" по смыслу положений пункта 1 статьи 6 Конвенции.
(c) Применение этих принципов в настоящем деле
(i) Первый критерий: правовая квалификация нарушения законодательством Исландии
84. В рассматриваемом деле Европейский Суд принял во внимание вывод Верховного суда Исландии о том, что назначенные заявителям штрафы "по своему характеру" являлись наказанием ввиду отсутствия в соответствующих нормах о неуважении к суду явно установленного максимального размера таких штрафов и величины штрафов, назначенных в настоящем деле. Из его рассуждений не следует, что таким образом он счел подобного рода проступки уголовными преступлениями согласно законодательству Исландии. По мнению властей государства-ответчика, положения законодательства Исландии, определяющие состав этих нарушений, не относятся к уголовному праву.
Прежде всего, нарушение, о котором идет речь, предусмотрено главой XXXV Уголовно-процессуального кодекса Исландии, которая называется "Штрафы за процессуальные нарушения", а не Общим уголовным кодексом Исландии и не специализированными уголовно-правовыми нормами других законов (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Путц против Австрии", § 32, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Жугич против Хорватии", § 65). Кроме того, эти положения действительно очень схожи с нормами, содержащимися в главе XXII Гражданского процессуального кодекса Исландии (см. выше § 39). Второе предложение пункта 1 статьи 222 Уголовно-процессуального кодекса Исландии предусматривает, что по факту неуважения к суду может быть возбуждено особое разбирательство, но Европейский Суд отмечает, что, как заявляли власти государства-ответчика, рассмотрение таких нарушений в порядке, предусмотренном главой XXXV указанного кодекса, по общему правилу не требует участия прокурора. Штраф назначается рассматривающим дело судом по собственной инициативе (см. первое предложение пункта 1 статьи 222 Кодекса).
При этом по делу не было показано, что соответствующее нарушение квалифицируется по законодательству Исландии как "преступление".
85. Однако первый из критериев Энгеля имеет сравнительно небольшое значение и служит лишь отправной точкой для дальнейших рассуждений (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Вебер против Швейцарии", § 31, и Постановление Европейского Суда по делу "Компания с ограниченной ответственностью "А. Менарини Дианьостикс" против Италии" (A. Menarini Diagnostics S.R.L. v. Italy) от 27 сентября 2011 г., жалоба N 43509/08, § 39).
(ii) Второй критерий: характер нарушения
86. По поводу второго критерия, который имеет большее значение (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Энгель и другие против Нидерландов", § 82, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Озтюрк против Германии", § 52), Европейский Суд отмечает, что заявители были оштрафованы на основании пункта 1 статьи 223 УПК Исландии (за "умышленное причинение необоснованной задержки в рассмотрении дела" (подпункт "a") и за "действия во время судебного заседания, иным образом оскорбляющие достоинство суда" (подпункт "d")). Согласно пункту 2 статьи 223 действия, о которых говорится в подпункте "d", могут караться штрафом также и в том случае, если они совершены подсудимым или иными лицами, дающими в суде показания. Можно считать, что это положение рассчитано на применение к неограниченному кругу лиц, если они принимают участие в судебном заседании. Как Европейский Суд отмечал в предыдущих делах, этот фактор говорит в пользу того, чтобы считать проступок "уголовным преступлением" для целей статьи 6 Конвенции (см., например, упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Киприану против Кипра" и "Зайцев против Латвии)".
87. Однако нужно отметить, что штраф был назначен первому и второму заявителям в связи с одним нарушением, предусмотренным пунктом 1 статьи 223 УПК Исландии, который касается конкретной категории лиц, наделенных особым статусом, в частности "прокурора, адвоката или юрисконсульта" (см. выше § 38). В отличие от подпункта "d", подпункт "a", который в данном случае применялся совместно с этим пунктом, по-видимому, не ограничивается кругом лиц, о которых идет речь в пункте 1 статьи 223 УПК Исландии. Вопрос о том, попадает ли нарушение под действие пункта 1 статьи 223, решается судом, рассматривающим конкретное дело, по собственной инициативе.
88. В этом контексте стоит отметить, что Европейский Суд часто ссылался на то, что адвокаты благодаря своему особому статусу играют центральную роль в отправлении правосудия, будучи посредниками между обществом и судами. Как отмечал Суд, для того, чтобы граждане испытывали доверие к отправлению правосудия, они должны быть уверены в том, что адвокаты способны обеспечить эффективное представительство интересов подзащитных (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Киприану против Кипра", жалоба N 73797/01, § 173, ECHR 2005-XIII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Коррейя де Матуш против Португалии" (Correia de Matos v. Portugal) от 4 апреля 2018 г., жалоба N 56402/12 < 14 > , § 139). Кроме того, "особая роль адвокатов как независимых профессионалов в отправлении правосудия предполагает ряд обязанностей, особенно ввиду того, что они должны вести себя осмотрительно, честно и с достоинством" (там же, § 140).
< 14 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 5 (примеч. редактора).
89. Вместе с тем нужно придавать значение тому, что нормы, дающие суду возможность назначить наказание за нарушение порядка в судебном заседании, являются общей особенностью правовых систем государств-участников. Эти нормы и наказания вытекают из неотъемлемого права суда обеспечивать надлежащее проведение своих собственных заседаний без нарушений порядка и дисциплины. Меры, принимаемые судами согласно этим нормам, больше похожи на осуществление дисциплинарных полномочий, чем на назначение наказания за совершение преступления. Конечно, за более серьезные случаи нарушения порядка государства могут вводить уголовную ответственность (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции", § 34).
90. В конкретных обстоятельствах настоящего дела Верховный суд пришел к выводу, что намеренный отказ заявителей от явки в заранее назначенное судебное заседание привел к серьезному нарушению их профессиональных обязанностей в качестве адвокатов по уголовному делу. То, что они полностью проигнорировали законные решения судьи, не оставив ему другого выбора, кроме как освободить их от обязательств по защите и назначить вместо них других адвокатов, привело к существенной задержке в рассмотрении дела. Признавая, что на заявителей был наложен уголовный штраф, Верховный Суд прямо не основывал этот вывод на характере поведения заявителей. (см. выше § 33, часть V).
91. В этих обстоятельствах, несмотря на серьезность неисполнения профессиональных обязанностей, о котором идет речь, непонятно, следует считать допущенное заявителями нарушение по своему характеру преступлением или дисциплинарным проступком. Поэтому необходимо рассмотреть данный вопрос с точки зрения третьего критерия -характера и степени суровости угрожавшего заявителям наказания.
(iii) Третий критерий: характер и степень суровости наказания
92. Верховный суд не стал конкретно ссылаться на то, что по законодательству Исландии соответствующий проступок считался "уголовным преступлением" (первый критерий Энгеля), или на то, что его нужно было считать "уголовным преступлением" исходя из характера допущенных заявителями нарушений (второй критерий), однако он пришел к выводу, что назначенные им штрафы "по своему характеру являлись наказанием", а значит, по-видимому, использовал третий критерий. Как уже отмечалось выше, делая этот вывод, Верховный суд учитывал отсутствие в законодательстве Исландии соответствующих положений об установлении "конкретного максимального размера" штрафов за неуважение к суду и штрафов, назначенных заявителям в данном конкретном деле, сумма которых составила около 6 200 евро (Верховный суд счел эти штрафы "высокими"). В таких обстоятельствах Верховный суд не усмотрел оснований полагать, что защита, которой пользуются заявители согласно законодательству Исландии, должна быть уменьшена в зависимости от наличия у них возможности самостоятельно себя защищать. Установив, что в деле применима статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте, Верховный суд перешел к рассмотрению вопроса о соблюдении требований этой статьи.
93. Тем не менее по соображениям, изложенным выше в § 76 и 77, при толковании пределов понятия "сфера уголовного правосудия" в том автономном значении, которое придается этому термину в статье 6 Конвенции, Европейский Суд, от которого требуется осуществлять такое толкование при рассмотрении второго и третьего критериев Энгеля, должен будет провести самостоятельную оценку данного вопроса (статьи 19 и 32 Конвенции). При этом ничто не мешает государствам-участникам принять более широкое толкование, предполагающее более строгую защиту соответствующих прав и свобод в рамках их собственных правовых систем (статья 53 Конвенции).
94. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, в частности, что за нарушения, в связи с которыми были привлечены к ответственности заявители, не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы. Этим настоящее дело отличается от предыдущих дел о неуважении к суду, в которых делался вывод о применимости статьи 6 Конвенции, в частности, с точки зрения характера и суровости соответствующего наказания (см. упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Киприану против Кипра" и "Зайцев против Латвии").
95. Более того, в отличие от упомянутых выше дел "Равнсборг против Швеции" и "Путц против Австрии", штрафы в настоящем деле нельзя было заменить лишением свободы в случае неуплаты. В последнем из упомянутых дел существование такой возможности при наличии определенных гарантий справедливости судебного разбирательства (см. выше § 82) являлось немаловажным соображением, даже если в обстоятельствах того дела его оказалось недостаточно для того, чтобы прийти к выводу о применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что в упомянутом выше деле "Т. против Австрии" карательный характер и высокий размер штрафа, а также возможность заменить его лишением свободы без гарантий проведения судебного заседания привели Суд к выводу о том, что рассматриваемое дело было "уголовным". Однако в настоящем деле эта возможность отсутствовала. Кроме того, в ситуации заявителей штрафы не привели к появлению у них судимости (см. выше § 80).
96. Назначенные заявителям штрафы действительно были большими, но их величина и отсутствие в законе указания на их максимальный размер, по мнению Европейского Суда, недостаточны для того, чтобы по своему характеру и степени суровости эта санкция считалась "уголовной" в том автономном значении, которое придается этому термину в статье 6 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мюллер-Хартбург против Австрии", § 47, где из-за своего размера (около 36 000 евро) потенциальный штраф хотя и имел карательный характер, но не был настолько суровым, чтобы считаться "уголовным" наказанием; аналогичным образом см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамуш Нуниш де Карвальо э Са против Португалии", § 25, 71, 126, 217, где максимальным наказанием был штраф в размере дохода нарушителя за 90 дней, а заявителю был назначен штраф в размере его дохода за 20 дней; как утверждалось, это соответствовало сумме в размере 43 750 евро. Сравни также с размером штрафов в Постановлении Европейского Суда по делу "Мамидакис против Греции" (Mamidakis v. Greece) от 11 января 2007 г., жалоба N 35533/04, § 21, Постановлении Европейского Суда по делу "Компания "Гранде Стивенс" и другие против Италии" (Grande Stevens and Others v. Italy) от 4 марта 2014 г., жалоба N 18640/10 и еще 4 жалобы, § 99, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Сервисная компания с ограниченной ответственностью "Продукция Плюс" против Словении" (Produkcija Plus Storitveno podjetje d.o.o. v. Slovenia) от 23 октября 2018 г., жалоба N 47072/15, § 10 и 45, где Суд пришел к выводу, что примененные санкции имели уголовный характер).
97. Принимая во внимание сказанное выше, Европейский Суд считает, что из-за характера и степени суровости наложенных в настоящем деле взысканий нарушение не попадает под действие пункта 1 статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте.
(iv) Вывод
98. С учетом приведенных выше соображений Европейский Суд приходит к выводу, что разбирательство, о котором идет речь в деле, не было связано с предъявлением "уголовного обвинения" по смыслу статьи 6 Конвенции и что эта статья в уголовно-процессуальном аспекте к данному разбирательству не применяется. Таким образом, жалоба заявителей является несовместимой с положениями Конвенции ratione materiae. Суд также напоминает, что согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции он может отклонять жалобы, которые он сочтет неприемлемыми для рассмотрения по существу, "на любой стадии разбирательства". Следовательно, при соблюдении условий, предусмотренных правилом 55 Регламента Суда, Большая Палата Суда может пересмотреть решение об объявлении жалобы приемлемой для рассмотрения по существу (см., например, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илиас и Ахмед против Венгрии", § 80 и 250, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу). Поэтому Суд считает, что в данной части жалоба должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу согласно подпункту "a" пункта 3 и пункту 4 статьи 35 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 7 Конвенции
99. Заявители жаловались в Европейский Суд на то, что привлечение их к ответственности за действия, которые они совершили, уже не будучи "адвокатами", и непредсказуемость размера назначенных им штрафов привели к нарушению статьи 7 Конвенции. Эта статья Конвенции предусматривает следующее:
"1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.
2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами".
A. Постановление палаты Европейского суда по настоящему делу
100. Палата Европейского Суда пришла к выводу, что, как ясно следует из решения Верховного суда, в деле заявителей были применены подпункты "a" и "d" пункта 1 статьи 223. По мнению Палаты Суда, формулировка статьи 223 не исключает назначения штрафа адвокату, который был заменен или отказался от защиты своего клиента. Таким образом, она установила, что толкование внутреннего законодательства судами Исландии не противоречит самой сути соответствующего нарушения.
101. Говоря о втором аспекте жалобы заявителей, а именно о непредсказуемости размера штрафов, Палата Европейского Суда пришла к выводу, что отсутствие в законодательстве Исландии указания на максимальный размер штрафа само по себе не нарушает требований статьи 7 Конвенции. Учитывая, что рассматриваемое дело является первым в своем роде и что статью 7 Конвенции нельзя трактовать как исключающую постепенное прояснение правил привлечения к уголовной ответственности посредством судебного толкования в каждом конкретном деле, размер штрафов в деле заявителей не являлся непредсказуемым.
B. Доводы сторон
1. Доводы заявителей
102. Заявители отмечали, что их признали виновными в деяниях, которые согласно законодательству Исландии не являлись преступлением. В то время, когда имело место неуважение к суду, о котором говорилось в жалобе, то есть на заседании окружного суда 11 апреля 2013 г., они сложили с себя свои обязанности, а значит, уже не являлись "адвокатами", как этого требует пункт 1 статьи 223 УПК Исландии. С их точки зрения, указанная статья применяется только в тех случаях, когда некие активные действия были совершены во время судебного заседания, а не в ситуации, когда, как в данном случае, адвокат не явился в суд.
103. Кроме того, заявители утверждали, что назначенное им наказание - штраф в размере 1 000 000 исландских крон (в то время около 6 200 евро) каждому - не было предсказуемым. Действительно, в применимом законодательстве не был установлен минимальный и максимальный размеры суммы, которую можно было взыскать в качестве штрафа, а сумма наложенного на них взыскания была несоразмерна суммам штрафов, которые назначались Верховным судом при рассмотрении аналогичных дел.
104. В своих письменных представлениях в Большую Палату Европейского Суда заявители отмечали, что и нарушение, и наказания, полагающиеся за его совершение, должны быть четко определены в законе (при этом они ссылались на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании" (Del Rio Prada v. Spain), жалоба N 42750/09, § 79, ECHR2013). В частности, они утверждали, что отсутствие в законодательстве Исландии ограничения размера назначенных им штрафов еще больше способствовало непредсказуемости наказания, усугубив тем самым обязанность судов Исландии не допускать существенных расхождений между размером налагаемого взыскания и размером штрафов, которые уже назначались в предыдущих делах.
105. Кроме того, заявители подчеркивали, что размер назначенных им штрафов в десять раз превышал сумму самых высоких штрафов, которые когда-либо назначались в Исландии за неуважение к суду. При этом они ссылались на девять решений судов Исландии, вынесенных в 1954 - 2012 годах, где штрафы за неуважение к суду варьировались от 400 до 100 000 исландских крон (по состоянию на май 2014 года это составляло примерно от 74 до 681 евро - см. выше § 45 и последующие), и поясняли, что, хотя с течением времени штрафы немного увеличились, эти суммы оставались последовательными и никогда не были произвольными. В таком контексте заявители ссылались на дело Стефана Карла Кристьянссона, в котором подсудимый (адвокат) не явился на три судебных заседания, и, в конечном счете, ему был назначен штраф в размере всего 50 000 исландских крон (в то время около 340 евро).
2. Доводы властей государства-ответчика
106. Власти государства-ответчика утверждали, что в настоящем деле не было допущено нарушения статьи 7 Конвенции. Они отмечали, что требование предсказуемости выполняется, когда из формулировки соответствующей правовой нормы человек может понять, в случае необходимости прибегнув к судебному ее толкованию и к помощи знающего адвоката, за какие действия и бездействие он может быть привлечен к уголовной ответственности. В этом деле нарушение, которое ставилось в вину заявителям и привело к назначению им штрафов, явно было предусмотрено законом, а именно статьей 223 УПК Исландии, и заявители, будучи опытными адвокатами, могли его предвидеть.
107. Кроме того, даже с учетом их неявки в судебное заседание 11 апреля 2013 г. заявители согласно пункту 1 статьи 223 УПК Исландии по-прежнему являлись назначенными по делу адвокатами на момент допущенного ими нарушения. Таким образом, в их случае выполнялся критерий, установленный этой статьей, а именно наличие у лица статуса "адвоката". Говоря о том, какого рода нарушение имело место в данном случае, власти государства-ответчика утверждали, что подпункт "d" пункта 1 статьи 223 не исключает случаев, когда нарушение может принимать форму бездействия, например неявки в судебное заседание.
108. По поводу размера назначенного наказания власти государства-ответчика согласились с позицией Палаты Европейского Суда (см. выше § 101). Кроме того, величина штрафов была оправдана сложностью и важностью разбирательства, с которым было связано дело заявителей, и серьезностью допущенного ими нарушения.
109. Далее, власти государства-ответчика отмечали, что определение размера назначаемых штрафов является задачей судов страны. В данном случае от судов Исландии впервые потребовалось истолковать соответствующую правовую норму применительно к таким обстоятельствам, как те, которые сложились в настоящем деле, и они сделали это так, чтобы наказание соответствовало сути допущенного нарушения.
110. В Исландии адвокаты обычно проявляют уважение к судам и ведут себя соответственно. Этим объясняется, почему больше чем за 60 лет (с 1954 по 2014 год) было вынесено всего несколько решений Верховного суда о судебных штрафах за неуважение к суду. Вопрос о неявке адвоката в судебное заседание, на котором рассматривалось основное дело, поднимался лишь в двух из этих дел: в деле "Стефан Карл Кристьянссон против Исландии" (см. выше § 41 - 44) и в деле заявителей, однако в первом из этих дел, в отличие от второго, причиной неявки стали не умышленные действия, а предполагаемая ошибка.
111. Наконец, власти государства-ответчика подчеркнули, что уголовное дело, в котором заявители выступали в качестве адвокатов, было сложным. В нем участвовали нескольких обвиняемых, которым были предъявлены серьезные обвинения и которым угрожало лишение свободы на длительный срок. Таким образом, заявители могли предвидеть, что им будут назначены более высокие штрафы, чем в предыдущих делах.
C. Мнение Европейского суда
112. Европейский Суд уже пришел к выводу, что разбирательство, о котором идет речь в деле, не было связано с предъявлением "уголовного обвинения" по смыслу статьи 6 Конвенции и что эта статья Конвенции не применяется к данному разбирательству в уголовно-процессуальном аспекте. В этом контексте по соображениям единообразия толкования Конвенции в целом Европейский Суд не считает, что штрафы, обжалуемые со ссылкой на статью 7 Конвенции, нужно считать "наказанием" по смыслу этой статьи (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кафкарис против Кипра" (Kafkaris v. Cyprus), жалоба N 21906/04, § 137 - 142, ECHR 2008, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании", § 81, и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ильнзеер против Германии", § 203). Соответственно, статья 7 Конвенции в настоящем деле неприменима.
113. В этих обстоятельствах Европейский Суд с учетом рассуждений, приведенных выше в § 98, полагает, что в данной части жалоба тоже является несовместимой с положениями Конвенции ratione materiae. Поэтому Суд приходит к выводу, что настоящая жалоба тоже должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу согласно подпункту "a" пункта 3 и пункту 4 статьи 35 Конвенции.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД:
постановил, что жалоба несовместима с положениями Конвенции ratione materiae, и, соответственно, объявил ее неприемлемой для рассмотрения по существу (принято большинством голосов).
Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 декабря 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.
Председатель
Большой Палаты
Европейского Суда
К.ТУРКОВИЧ
Заместитель
Секретаря-канцлера
Европейского Суда
С.ПРЕБЕНСЕН
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются следующие особые мнения судей:
(a) совпадающее мнение судьи Р. Спано;
(b) совпадающее мнение судьи К. Туркович;
(c) совместное особое мнение судей Л.-А. Сицилианоса, Ж. Раварани и Г.-А. Сергидеса.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ Р. СПАНО
1. В своем совпадающем мнении, приложенном к Постановлению Большой Палаты Европейского Суда по делу "Диксоны против Соединенного Королевства" (Dickson v. United Kingdom) от 4 декабря 2007 г., жалоба N 44362/04, ECHR 2007-V, судья Н. Братца отметил, что "в Протоколе N 11 к Конвенции, согласно которому в г. Страсбурге был учрежден постоянно действующий Суд, есть одна неприятная особенность. Она заключается в том, что судья от государства-ответчика, который уже участвовал в вынесении Палатой Суда постановления по жалобе на то государство, от которого он был избран, не только вправе, но и практически обязан снова участвовать в рассмотрении дела и голосовать в случае, если дело передается в Большую Палату Суда". Ранее в своем частично особом мнении, приложенном к Постановлению Большой Палаты Европейского Суда по делу "Киприану против Кипра", жалоба N 73797/01, ECHR 2005-XIII, судья Ж.-П. Коста назвал такое положение судьи от государства-ответчика в указанных обстоятельствах "дезориентирующим", поскольку он должен решать, придерживаться ему своего первоначального мнения по делу или "задним числом скорректировать или даже полностью изменить [это] мнение".
2. Если всесторонняя дискуссия по делу уже состоялась в Палате Европейского Суда и при его рассмотрении в Большой Палате Суда не было представлено никаких новых сведений или аргументов, судьи, избранные от государства-ответчика, как отметил судья Н. Братца в упомянутом выше деле "Диксоны против Соединенного Королевства", обычно придерживаются своего прежнего мнения, хотя и не обязательно в точности воспроизводят ход рассуждений, в результате которых они пришли к этому мнению, рассматривая дело в Палате Суда. Если же дело передается в Большую Палату Суда, а доводы по тому или иному вопросу права приводятся впервые, судье, избранному от государства-ответчика, скорее, нужно рассмотреть соответствующий вопрос заново с учетом доводов, которые стороны представили в Большую Палату Суда.
3. В настоящем деле при его рассмотрении в Палате Европейского Суда применимость к жалобам заявителей пункта 1 статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте не оспаривалась, а власти государства-ответчика не выдвигали доводов, опровергающих позицию заявителей по данному вопросу (см. § 73 Постановления Большой Палаты Суда по настоящему делу). Поэтому, несмотря на то, что я считал этот вопрос неоднозначным, я, взвесив все обстоятельства, согласился с выводом Палаты Суда о применимости этой статьи в уголовно-процессуальном аспекте, приняв во внимание доводы Верховного суда Исландии и соответствующую позицию сторон. Однако в ходе рассмотрения дела в Большой Палате Суда власти государства-ответчика прямо не согласились с применимостью пункта 1 статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте, и обе стороны в полном объеме представили свои доводы по этому вопросу. Нужно четко обозначить, что ничто не мешает властям государства-ответчика впервые выдвинуть возражения против приемлемости жалоб заявителей для рассмотрения по существу на этом основании в Большой Палате Суда, так как данный вопрос относится к юрисдикции Суда ratione materiae (в отличие от возражений о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты согласно правилу 55 Регламента Суда - см. § 98 Постановления).
4. Теперь, ознакомившись со всеми доводами и представлениями Сторон, поступившими в Большую Палату Европейского Суда, я пришел к выводу, что есть более убедительные юридические аргументы в пользу противоположной точки зрения. Поэтому я согласился с выводом Суда о том, что жалобы заявителей на нарушение как пункта 1 статьи 6 Конвенции, так и статьи 7 Конвенции следует отклонить по соображениям ratione materiae согласно подпункту "a" пункта 3 и пункту 4 статьи 35 Конвенции.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ К. ТУРКОВИЧ
1. Я согласна с судьями, заявившими особое мнение, в том, что, если бы Большая Палата Европейского Суда сочла критерии Энгеля выполненными, два вопроса, касающиеся статьи 7 Конвенции, действительно представляли бы интерес в настоящем деле. Первый вопрос заключается в том, соответствует ли правовая норма, определяющая состав нарушения и вид наказания, но не устанавливающая максимальный его размер, требованию lex certa, предусмотренному статьей 7 Конвенции. Второй вопрос заключается в том, являлось ли предсказуемым наказание, фактически назначенное в настоящем деле на основании этой нормы. До сих пор Суду не представлялось возможности рассмотреть данные вопросы. Поскольку Палата Суда затронула эти важные темы лишь по касательной, только в одном пункте, не проведя более глубокого анализа (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гестур Йонссон и Рагнар Халлдор Халл против Исландии" (Gestur Jonsson and Ragnar Halldor Hall v. Iceland) от 30 октября 2018 г., жалобы N 68271/14 и 68273/14, § 94), а у Большой Палаты Суда обсудить их не было возможности, я просто обозначу принципы, которыми, на мой взгляд, должен руководствоваться Суд при решении этих непростых вопросов.
2. Оба этих принципа, nullum crimen sine lege < 15 > , касающиеся наказуемости соответствующих действий или бездействия, и nulla poena sine lege < 16 > , имеющий отношение к законности фактически назначенного наказания или самой санкции, являются ключевыми аспектами принципа законности. Оба они опираются на одни и те же требования: nullum crimen, nulla poena sine lege certa, stricta и praevia < 17 > (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании" (Del Rio Prada v. Spain), жалоба N 42750/09, § 91, ECHR 2013). Однако между этими принципами есть некоторые различия, которые могут играть важную роль при толковании указанных требований. Поэтому, наверное, не всегда нужно напрямую и без всякой критики распространять общие принципы, разработанные в прецедентной практике Европейского Суда применительно к nullum crimen, на nulla poena. Совершенно логично допустить, что, как бы четко ни были сформулированы правовые нормы, определяющие состав преступлений, неизбежно возникнет необходимость в их судебном толковании и пояснении сомнительных моментов, а также в постепенном их уточнении таким образом, чтобы это соответствовало сути преступления, а значит, может потребоваться определять состав преступлений только с максимально возможной четкостью (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Василяускас против Литвы" (Vasiliauskas v. Lithuania), жалоба N 35343/05 < 18 > , § 155, ECHR 2015, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу), однако к установлению максимального размера наказания это не относится. Здесь большая четкость и точность возможна и достижима, действительно, максимальный размер наказания можно закрепить в законе абсолютно точно < 19 > . Вопрос заключается в том, будут ли выполнены требования статьи 7 Конвенции, если этого не сделать.
< 15 > Nullum crimen sine lege (лат.) - нет преступления без предусматривающего его закона (примеч. переводчика).
< 16 > Nulla poena sine lege (лат.) - нет наказания без предусматривающего его закона (примеч. переводчика).
< 17 > Nullum crimen, nulla poena sine lege certa, stricta и praevia (лат.) - нет преступления, нет наказания без формально определенного, строгого и не имеющего обратной силы закона (примеч. переводчика).
< 18 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 10 (примеч. редактора).
< 19 > Это не обязательно относится к остальным факторам, определяющим размер наказания, например к отягчающим или смягчающим вину обстоятельствам. По этим вопросам может потребоваться постепенное прояснение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алимучай против Албании" (Alimucaj v. Albania) от 7 февраля 2012 г., жалоба N 20134/05, § 154 - 162).
3. Действительно, в правовых системах большинства государств принцип lex certa трактуется как требование конкретности, определенности, четкости, то есть точности и недвусмысленности как закона, определяющего вид наказания, которое судья может назначить осужденному (например, лишение свободы, штрафы, обязательные работы), так и максимальной строгости наказания, которое может быть назначено за различные нарушения (степени суровости наказания). Кроме того, он требует, чтобы в законодательстве о наказаниях проводилось различие между разными формами причастности к преступлению, например совершение, покушение, соучастие, а также разными степенями уголовной ответственности, например прямой умысел, легкомыслие или небрежность, а также завершенность или незавершенность преступления. Такому подходу следует большинство государств в своих правовых системах вне зависимости от того, относятся они к англо-саксонской или к романо-германской правовой семье. Этот подход, как правило, включает в себя практику установления конкретного максимального размера наказания за каждое преступление < 20 > .
< 20 > Это подтверждается внутренним исследованием, проведенным в ходе рассмотрения настоящего дела. См. также книгу: William A. Shabas. An Introduction to the International Criminal Court, с. 162 (2001 год), а также пункт 4 отдельного мнения судьи А. Кассессе, приложенного к решению Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии по делу "Прокурор против Тадича" (Prosecutor v. Tadic) от 26 января 2000 г., дело N IT-94-1-A & IT-94-1-Abis.
4. Согласно принципу законности назначение максимального наказания преследует четыре основные цели. Во-первых, ограничить усмотрение суда при назначении нарушителю наказания и установить четкие границы мер, которые на законных основаниях может принять государство в отношении нарушителя, наказав подсудимого или восстановив его в правах. Во-вторых, честно предупредить потенциальных нарушителей, указав максимальное наказание, которое им угрожает в случае совершения ими конкретного нарушения. Оба этих аспекта вытекают из принципа верховенства права, центральным элементом которого являются прозрачность и прогнозируемость или, как выражается Европейский Суд, предсказуемость (см. Постановление Европейского Суда по делу "Жая против Хорватии" (Zaja v. Croatia) от 4 октября 2016 г., жалоба N 37462/09, § 93). В-третьих, указать на сравнительную серьезность нарушения по сравнению с другими преступлениями, то есть ранжировать нарушения по степени их тяжести. В-четвертых, обеспечить достаточно широкую "свободу маневра" при назначении наказания за нарушение в самых серьезных случаях. Последние два аспекта вытекают из принципа соразмерности или справедливости наказания (справедливости возмездия), который требует, чтобы наказание соответствовало преступлению, чтобы чрезмерные наказания ограничивались, а за нарушения одинаковой степени тяжести назначались наказания одинаковой степени суровости. Ключевым фактором при установлении уровня максимального наказания должна быть сравнительная степень тяжести каждого нарушения по сравнению с другими нарушениями. Она измеряется ущербом, который причинило или могло причинить противоправное деяние, а также степенью виновности нарушителя в совершении преступления. Формирование единого подхода к максимальному размеру наказаний за все преступления в рамках конкретной правовой системы, который, в конечном счете, гарантирует равенство всех перед законом, - это по определению непростая задача, и ее вряд ли можно решить постепенным развитием практики судов, выносящих решения по конкретным делам.
5. Для того, чтобы дать судьям возможность правильно определять соразмерность в конкретных делах, нужно заранее четко и недвусмысленно установить рамки, в которых они могут действовать, в частности задать максимальный размер наказания. Максимальный размер наказания дает судьям законодательные ориентиры для определения сравнительной степени тяжести нарушения, не посягая при этом на принцип разделения властей и не вторгаясь в вопросы отправления правосудия, которые в области уголовного процесса являются исключительной прерогативой судов. Судья может свободно назначать наказание по своему усмотрению, выбирая характер и степень суровости наказания в границах между установленным законом максимальным и минимальным его размером. Максимальный размер наказания - это лишь один из факторов, который должен учитывать судья при назначении наказания с учетом индивидуальных особенностей конкретного дела. К числу других факторов относится текущая практика в области назначения наказания (наказания, которые ранее фактически назначались за аналогичные нарушения), характер и степень тяжести нарушения, степень ответственности нарушителя и субъективная виновность в нарушении, прежние черты характера нарушителя, а также отягчающие или смягчающие вину обстоятельства. Однако эти другие факторы едва ли можно применять адекватно, если заранее четко и однозначно не определить диапазон, в рамках которого судьи смогут свободно их применять. Кроме того, лишь четко установленный максимальный размер наказания позволит властям выполнить требования lex praevia, запрещающие придавать обратную силу более суровым правовым нормам и определяющие, какая норма является более мягкой (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании", § 112 и 114).
6. Коротко говоря, требование добиваться абсолютной четкости, заранее устанавливая максимальный размер наказания, защищает права подсудимых и их интерес в правовой определенности и позволяет обеспечивать справедливость, равенство в обращении и последовательность при назначении наказания. Кроме того, если заранее четко и однозначно устанавливать максимальный размер наказания и в более общем плане применять принцип nulla poena sine lege, можно не только ограничить необоснованное судейское усмотрение, но и действительно обеспечить независимость судов, а значит, их авторитет, а также объективность системы уголовного правосудия, исключив влияние текущих событий, общественного мнения по всяким злободневным вопросам, предрассудков, реального или ощущаемого давления на назначение наказания. В долгосрочной перспективе последовательная политика в области назначения наказания и единообразие подхода к применяемым санкциям сохраняют доверие к уголовному преследованию и поддерживают авторитет судебной системы в глазах общества.
СОВМЕСТНОЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ Л.-А. СИЦИЛИАНОСА,
Ж. РАВАРАНИ И Г.-А. СЕРГИДЕСА
1. К сожалению, мы не можем согласиться с выводом большинства судей о неприменимости в настоящем деле статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте.
2. Постановление Палаты Европейского Суда по настоящему делу. В основу своего Постановления по настоящему делу Палата Суда положила вопрос о применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте и, в конце концов, пришла к выводу, что нарушения этой статьи допущено не было. Она отметила, что законодательство Исландии не устанавливает максимального размера судебных штрафов и что в настоящем деле штраф был высоким. Кроме того, Палата Суда придала значение выводу Верховного суда Исландии о том, что назначенные заявителям штрафы являлись уголовным наказанием и что стороны это не оспаривали. Приняв во внимание, в частности, первый критерий Энгеля, то есть юридическую квалификацию нарушения по внутреннему законодательству, Палата Суда не усмотрела оснований не соглашаться с позицией Верховного суда по данному вопросу.
3. Действительно, власти Исландии не возражали против применимости статьи 6 Конвенции, однако Палата Европейского Суда могла бы рассмотреть этот вопрос и по собственной инициативе, так как речь шла о применимости положений Конвенции ratione materiae < 21 > .
< 21 > См., в числе многих других источников, Решение Европейского Суда по делу "Трубич против Хорватии" (Trubic v. Croatia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 44887/10.
4. Выводы, к которым пришло большинство судей. В своих представлениях, направленных в Большую Палату Европейского Суда, власти государства-ответчика со ссылкой на критерии Энгеля утверждали, что статья 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте в деле не применяется и что ни один из трех критериев выполнен не был.
5. Теперь же большинство судей, по сути, присоединилось к позиции властей государства-ответчика, сочтя, что применение первых двух критериев Энгеля (квалификация по внутреннему законодательству и характер нарушения) не позволяет прийти к определенному выводу, а третий критерий (суровость наказания) явно не был выполнен.
6. Альтернативная версия. Действительно, у таких рассуждений есть основания, и им можно следовать. Однако в настоящем деле, где нет абсолютной истины, можно выстроить не менее убедительную альтернативную версию, совершенно не совпадающую с занятой в Постановлении позицией. Применение критериев Энгеля - это не точная наука, многое зависит от того, где расставить акценты.
7. Цель последующих пунктов заключается в том, чтобы показать, что разумное применение критериев Энгеля, не слишком расширяющее их смысл, также могло и должно было привести к выводу об уголовном характере назначенных заявителям штрафов и о применимости в деле статьи 6 Конвенции.
8. Первый критерий Энгеля. В Постановлении подчеркивалось, что "Конвенция, вне всяких сомнений, позволяет государствам... сохранять или вводить различие между уголовным правом и дисциплинарным правом и устанавливать границы между ними" и "дает государствам возможность самостоятельно предусматривать уголовную ответственность за действия или бездействие, не являющиеся нормальным осуществлением одного из охраняемых ею прав" (см. § 76 Постановления). Суд особо отметил, что "[т]акое решение... в принципе не подлежит контролю со стороны Европейского Суда" (там же), тогда как обратное, то есть квалификация нарушения как дисциплинарного проступка, очевидно, предполагает более строгие правила, так как иначе действие основополагающих положений статей 6 и 7 Конвенции оказалось бы подчинено суверенной воле государств, а это было бы несовместимо с объектом и целью Конвенции. Суд захотел обеспечить, чтобы государства без надлежащих оснований не отдавали предпочтение дисциплинарной, а не уголовной ответственности. В Постановлении даже подчеркивается, что "ничто не мешает государствам-участникам принять более широкое толкование, предполагающее более строгую защиту соответствующих прав и свобод в рамках их собственных правовых систем (статья 53 Конвенции)" (см. § 93 Постановления).
9. Таким образом, по-видимому, понятно, что за философия лежит в основе подхода Европейского Суда: не допускать вмешательства, если по внутреннему законодательству нарушение считается преступлением, и применять более строгие стандарты оценки, если по внутреннему законодательству оно считается дисциплинарным проступком. Это вполне логично, так как для того, чтобы защита статьи 6 Конвенции оставалась эффективной, баланс в сомнительных случаях должен смещаться в пользу применимости указанной статьи < 22 > .
< 22 > Странно читать в пункте 19 Руководства по статье 6 (в уголовно-процессуальном аспекте), опубликованном на сайте Европейского Суда (в системе HUDOC), что "[п]ервый критерий имеет сравнительно небольшое значение и служит лишь отправной точкой для дальнейших рассуждений. Если по внутреннему законодательству нарушение считается преступлением, это будет играть решающую роль. В противном случае Суд не ограничится квалификацией нарушения по внутреннему законодательству и рассмотрит соответствующую реально существующую процедуру по существу".
10. Тогда по меньшей мере удивительно читать далее, что Европейский Суд "проверит, определяется ли состав инкриминируемого нарушения в правовой системе государства-ответчика положениями уголовного права" (см. § 77 Постановления), так как согласно законодательству Исландии в авторитетной трактовке Верховного суда Исландии соответствующее нарушение считается "уголовным преступлением". Позднее Суд вернулся в Постановлении к этому вопросу и повторил, что с учетом соображений, приведенных в § 77, "при толковании пределов понятия "сфера уголовного правосудия" в том автономном значении, которое придается этому термину в статье 6 Конвенции, [Европейский Суд] должен будет провести самостоятельную оценку этого вопроса".
11. До сих пор Европейский Суд ставил под вопрос квалификацию нарушения только в тех случаях, если оно по внутреннему законодательству не являлось уголовным преступлением. Непонятно, почему в настоящем деле он поступил наоборот. В этом деле было поставлено под сомнение именно то, что согласно внутреннему законодательству в авторитетной трактовке высшего судебного органа государства-ответчика нарушение квалифицируется как уголовное преступление.
12. Прецедентная практика Европейского Суда, на которую ссылается большинство судей, вся без исключения относится к ситуациям, когда власти государств-ответчиков оспаривали уголовный характер назначенного заявителю наказания. Еще более примечательно, что во всех постановлениях, приведенных в подкрепление тезиса о том, что первый критерий Энгеля имеет сравнительно небольшое значение и служит лишь отправной точкой для дальнейших рассуждений (см. § 85 Постановления), статья 6 Конвенции в итоге признавалась применимой. "Сравнительно небольшое значение", которое придавалось законодательству государства-участника Конвенции, впоследствии приводило к тому, что Суд пренебрегал законами страны, не признающей за наказанием уголовного характера. В данном случае все обстоит как раз наоборот.
13. Обеспечение в итоге защиты справедливости судебного разбирательства в меньшем объеме, чем это готовы были сделать власти государства-ответчика, неуместно и даже противоречит статье 53 Конвенции.
14. Второй критерий Энгеля. Если говорить о самом характере нарушения, заявителей оштрафовали за неуважение к суду. В разделе Постановления, в котором говорится об общих принципах, содержатся ссылки на различные постановления Европейского Суда, где вывод о невыполнении второго критерия делался из-за того, что наказание за нарушение было предусмотрено не уголовным кодексом, а другими законами, например уголовно-процессуальным кодексом, или из-за того, что нарушение имело дисциплинарный характер и относилось к неотъемлемому праву суда обеспечивать надлежащее проведение своих собственных заседаний без нарушений порядка и дисциплины (см. § 81 Постановления). Сославшись на применимое законодательство Исландии и признав, что нормы о неуважении к суду, как можно считать, "рассчитаны на применение к неограниченному кругу лиц, если они принимают участие в судебном заседании" (см. § 86 Постановления), большинство судей отметило, однако, что заявители были оштрафованы на основании нормы, которая касается конкретной категории лиц, наделенных особым статусом, в частности "прокурора, адвоката или юрисконсульта". Суд подчеркнул, что адвокаты играют центральную роль в отправлении правосудия и что граждане должны быть уверены в том, что адвокаты способны обеспечить эффективное представительство интересов подзащитных. Далее он отметил, что нормы и наказания, связанные с неуважением к суду, вытекают из неотъемлемого права суда обеспечивать надлежащее проведение своих собственных заседаний без нарушений порядка и дисциплины и что меры, принимаемые судами согласно этим нормам, "больше похожи на осуществление дисциплинарных полномочий, чем на назначение наказания за совершение преступления" (см. § 86 - 89 Постановления).
15. Однако большинство судей сделало важное уточнение, из-за которого вся проблема вернулась к первому критерию, заявив, что "конечно, за более серьезные случаи нарушения порядка государства могут вводить уголовную ответственность" (см. § 89 Постановления in fine). Это должно было или по меньшей мере могло заставить большинство судей просто согласиться с выводами Верховного суда о том, что допущенные заявителями нарушения имели уголовный характер, поскольку оно признало, что поведение заявителей, по мнению Верховного суда, "привел[о] к серьезному нарушению их профессиональных обязанностей" (см. § 90 Постановления).
16. Однако вывод, к которому пришло большинство судей по результатам применения второго критерия, нельзя назвать убедительным: Европейский Суд весьма неопределенно заявил, что "[п]ризнавая, что на заявителей был наложен уголовный штраф, Верховный Суд прямо не основывал этот вывод на характере поведения заявителей" (см. § 90 Постановления), и в заключение отметил: "несмотря на серьезность нарушения профессиональных обязанностей, о котором идет речь, непонятно, следует считать допущенное заявителями нарушение по своему характеру преступлением или дисциплинарным проступком" (см. § 91 Постановления).
17. Подчеркнув, что государства могут вводить уголовную ответственность за более серьезные, по их мнению, случаи нарушения порядка и что поведение заявителей представляло собой серьезное нарушение их профессиональных обязанностей, значительно легче и честнее было бы вслед за Верховным судом прийти к выводу, что нарушение, за которое заявители были привлечены к ответственности, являлось по своему характеру уголовным.
18. Третий критерий. Говоря о суровости наказания, большинство судей сослалось на ряд элементов, заимствованных из прецедентной практики Европейского Суда, в частности на возможность назначения наказания в виде лишения свободы, замены штрафа лишением свободы или получения судимости из-за штрафа, но в рассматриваемом нами деле нет ни одного из этих элементов. С другой стороны, большинство судей признало, что назначенный штраф - около 6 200 евро - был высоким, а закон не ограничивал его максимальный размер, однако, по его мнению, этого оказалось недостаточно для того, чтобы "по своему характеру и степени суровости эта санкция считалась "уголовной" в том автономном значении, которое придается этому термину в статье 6 Конвенции" (см. § 96 Постановления).
19. К сожалению, рассуждения по поводу третьего критерия не более убедительны, чем по поводу первых двух. Опять же, нужно было обратить внимание на соображения, по которым Верховный суд пришел к выводу, что штраф был "высоким", и подчеркнул, что закон прямо не устанавливает максимальный его размер. Из решений судов Исландии, упомянутых в § 45 и последующих параграфах Постановления, следует, что заявителям был назначен в десять раз более высокий штраф, чем те, которые когда-либо назначались прежде. Таким образом, этот штраф был высоким не только в абсолютном, но и, что еще важнее, в относительном выражении. Такой штраф явно имел запугивающий, а кроме того, говоря точнее, карательный характер.
20. Далее, важно повторить, что при определении того, имело ли наказание "уголовный" характер, нужно учитывать не только фактическую величину назначенного штрафа, но и то, что внутреннее законодательство не ограничивало его размер. Большинство судей признало это в пункте 82 Постановления < 23 > . В настоящем деле такого ограничения предусмотрено не было.
< 23 > Со ссылкой на Постановление Европейского Суда по делу "Равнсборг против Швеции" (Ravnsborg v. Sweden) от 23 марта 1994 г., Series А, N 283-В, в котором наличие указания на максимальный размер штрафа способствовало выводу о том, что этот штраф не имеет уголовного характера (см. § 35).
21. Поэтому Большая Палата Европейского Суда должна была прийти к выводу о применимости статьи 6 Конвенции в уголовно-процессуальном аспекте и могла бы это сделать без каких-либо сложностей.
22. Последствия неприменимости статьи 6 Конвенции. Никогда не следует забывать о том, что отсутствие защиты статьи 6 Конвенции означает не что иное как лишение гарантий справедливости судебного разбирательства. Это можно наблюдать, в частности, при рассмотрении дел о дисциплинарных проступках, но не только. Такое разбирательство может затрагивать колоссальные интересы и приводить к назначению чрезвычайно суровых наказаний. Людям могут угрожать увольнение < 24 > , уменьшение зарплаты или запрет на повышение в должности < 25 > и даже арест < 26 > . Перспектива лишиться гарантий справедливости судебного разбирательства (состязательность, рассмотрение дела независимыми и беспристрастными судьями и т.д.) не очень-то привлекательна...
< 24 > Решение Европейского Суда по делу "Мулле против Франции" (Moullet v. France) от 13 сентября 2007 г., жалоба N 27521/04.
< 25 > Решение Европейского Суда по делу "R.S. против Германии" (R.S. v. Germany) от 28 марта 2017 г., жалоба N 19600/15.
< 26 > Постановление Европейского Суда по делу "Энгель и другие против Нидерландов" (Engel and Others v. Netherlands) от 8 июня 1976 г., Series А, N 22.
23. Упущенная возможность. Признав статью 6 Конвенции неприменимой, Большая Палата Европейского Суда не стала рассматривать вопрос, действительно представляющий интерес в настоящем деле, а именно вопрос о соблюдении требований статьи 7 Конвенции и, в частности, вопрос о законности назначенного заявителям наказания в отсутствие явно установленного законом ограничения его размера.