[неофициальный перевод]
М.L. и W.W. против Германии
(M.L. and W.W. v. Germany)
(N 60789/10 и 65599/10)
По материалам Постановления
Европейского Суда по правам человека
от 28 июня 2018 года
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В 1993 году заявителей осудили за совершение убийства известного актера и приговорили к пожизненному лишению свободы. В 2007 году, когда приближался срок их освобождения из места отбывания наказания, заявители подали жалобы против нескольких средств массовой информации, требуя, чтобы они убрали персональные данные из архивных документов, доступных на их интернет-сайтах, начиная с момента судебного разбирательства (речь шла о статье, файле и расшифровке аудиозаписи).
В 2009 и 2010 годах, хотя и признавая, что заявители были заинтересованы в том, чтобы ничто не напоминало об их осуждении, Федеральный верховный суд Германии вынес решение в пользу средств массовой информации на том основании, что:
- преступление и судебное разбирательство в соответствующее время привлекли большое внимание средств массовой информации, и общественность была заинтересована в получении информации, что включало возможность проводить исследования в отношении прошлых событий. При этом частью работы средств массовой информации было участие в формировании демократического мнения путем открытия своих архивов;
- ранее заявители пытались добиться возобновления производства по их делу: почти за три года до освобождения они обратились в прессу, чтобы передать сведения о своих последних ходатайствах о направлении их дела на новое рассмотрение. До 2006 года на интернет-сайте адвоката второго заявителя содержались многочисленные сообщения о его клиенте;
- документы, о которых идет речь в деле, были помещены под заголовками, которые явно указывали на то, что они не являлись новостными репортажами;
- было необходимо учитывать риск того, что в отсутствие достаточного количества сотрудников и времени, чтобы рассматривать просьбы об анонимном оформлении материалов, средства массовой информации воздерживались бы от включения в свои статьи идентификационной информации, которая впоследствии могла стать незаконной.
Заявители считали, что при таком подходе не учитывались возможности поисковых систем.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. В настоящем деле первоначальное вмешательство в частную жизнь заявителей следовало из решения соответствующих средств массовой информации опубликовать данные и хранить их в свободном доступе на своих интернет-сайтах, даже без намерения привлечь к ним внимание общественности. Наличие поисковых систем просто усиливало факт вмешательства.
Однако обязательства поискового сервиса в отношении конкретного лица, которого беспокоит определенная информация, могут отличаться от обязательств организации, изначально разместившей эту информацию в Интернете. В итоге уравновешивание противостоящих друг другу интересов может привести к различным результатам в зависимости от того, был ли запрос об удалении информации направлен организации, которая первая опубликовала информацию (чья деятельность в целом защищалась свободой права на выражение мнения) или поисковому сервису (системе) (чей основной интерес заключался не в публикации исходных данных о конкретном лице, а к сбору всей доступной о лице информации и созданию на ее основе многостороннего информационного файла о лице).
По изложенным ниже причинам Европейский Суд пришел к выводу, что отказ удовлетворить ходатайство заявителей не нарушил позитивные обязательства властей государства-ответчика по защите частной жизни заявителей. Ввиду (i) предоставленной властям государства-ответчика свободы усмотрения по таким вопросам при сопоставлении конфликтующих интересов, (ii) важности сохранения доступности информации, законность которой не была оспорена при их первоначальной публикации, и (iii) поведения заявителей 
< 1 > к прессе, Европейский Суд не усмотрел весомых причин отступать от решения, принятого Федеральным верховным судом Германии.
< 1 > 
(фр.) - по отношению к (примеч. редактора).
(a) Вклад в спор об общем интересе и вопрос об анонимности данных, обеспечиваемой по просьбе лица. Несмотря на свою значимость, права лиц, которые стали объектом публикаций в Интернете, также следовало сопоставить с защищаемым статьей 10 Конвенции общественным интересом быть информированным о событиях, имевших место в прошлом, и о текущих событиях с помощью публичных цифровых архивов средств массовой информации.
В настоящем деле доступность информации, о которой идет речь в деле, на интернет-сайтах средств массовой информации на момент подачи заявителями своих ходатайства продолжала относиться к спору об общественно значимом интересе, который не утратил актуальности по прошествии нескольких лет
Действительно, заявители не требовали удалить их данные, а просили сделать их анонимными. Однако, во-первых, подход к описанию определенной темы относился к сфере свободы журналистики. Журналисты имели полное право решать, какие детали (например, полное имя соответствующего лица) должны быть включены в публикацию, чтобы обеспечить достоверность статьи, с учетом того, что эти действия соответствовали профессиональной этике и моральным нормам. Во-вторых, обязанность оценить на более позднем этапе законность публикации по просьбе заинтересованного лица, подразумевающая обязательную оценку всех затронутых интересов, повлечет за собой риск того, что пресса предпочтет воздерживаться от хранения подобных статей в своих открытых интернет-архивах или решит исключать из материалов конкретные данные, которые, вероятно, станут объектом рассматриваемых просьб.
(b) Степень известности заинтересованного лица и тема статьи. Действительно, по прошествии времени заинтересованность общественности в преступлении, о котором идет речь в деле, снизилась. Однако заявители сами вернули себе внимание публики, когда попытались возобновить производство по своему делу и связались с прессой в связи с этим вопросом. Следовательно, они не были простыми частными лицами, личности которых были неизвестны общественности.
Что касается тем статей (судебное разбирательство в рассматриваемое время или одно из ходатайств о возобновлении производства по делу), они могли быть предметом обсуждения в демократическом обществе.
(c) Предшествующее поведение заявителей по отношению к средствам массовой информации. Попытки заявителей обжаловать приговоры вышли далеко за рамки предоставляемых законодательством Германии средств правовой защиты. В результате собственных действий заявителей к прессе в настоящем деле следует придавать меньшее значение заинтересованности заявителей в том, что они более не хотели сталкиваться с упоминанием о своем осуждении в архивах интернет-сайтов ряда средств массовой информации. Следовательно, даже принимая во внимание освобождение заявителей в ближайшее время из мест отбывания наказания, они не могли законно ожидать, что статьи с указанием их имен станут анонимными или что в интернет-сообществе об их истории забудут.
(d) Содержание, форма и последствия публикаций. В текстах, о которых идет речь в деле, объективно описывалось судебное решение. Действительно, в некоторых статьях содержались подробности о жизни заявителей. Однако такие детали являлись частью информации, которую часто запрашивали судьи по уголовным делам для оценки обстоятельств совершения преступления и степени вины каждого подсудимого, и, как следствие, эта информация обычно обсуждалась в ходе прений во время публичных слушаний. Кроме того, указанные статьи не отражали намерения представить заявителей в негативном свете или причинить вред их репутации.
В отношении степени распространения статей, учитывая их расположение в архитектуре рассматриваемых интернет-сайтов, является маловероятным, что эти статьи могли привлечь внимание тех интернет-пользователей, которые специально не искали информацию о заявителях. Аналогичным образом ничто не заставляло предположить, что сохранение доступа к данным статьям было предназначено для повторного распространения информации о заявителях.
Что касается того факта, что Интернет ускорял распространение информации и делал ее широкодоступной, то независимо от первоначальной степени ее распространения спорные статьи всегда можно было найти в Интернете, особенно с помощью использования поисковых систем, и заявители не сообщали, что они каким-либо образом пытались связаться с операторами поисковых интернет-систем с просьбой уменьшить отслеживаемость соответствующих данных. Более того, Европейский Суд счел, что было необязательно принимать решение относительно возможности того, что внутригосударственные суды могли принять меры, которые были бы менее ограничительными по отношению к свободе выражения мнения средствами массовой информации, учитывая, что эти средства информации не являлись сторонами процесса ни в ходе рассмотрения дела на внутригосударственном уровне, ни при рассмотрении жалобы Европейским Судом.
(e) Обстоятельства, при которых были сделаны фотографии. Фотографии, о которых идет речь в деле, не содержали каких-либо компрометирующих элементов. Вероятность того, что третьи лица узнают на фотографиях заявителей, уменьшалась в связи с тем, что на них были запечатлены заявители за 13 лет до их освобождения из места отбывания наказания.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).