[неофициальный перевод] < 1 >
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "НИКОЛАЕВ (NIKOLAYEV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" < 1 >
(Жалоба N 61443/13)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ < 2 >
(Страсбург, 12 февраля 2019 года)
< 1 > Перевод с английского языка И.В. Артамоновой.
< 2 > Настоящее Постановление вступило в силу 12 февраля 2019 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 28 Конвенции (примеч. редактора).
По делу "Николаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:
Хелен Келлер, Председателя Комитета Суда,
Пере Пастора Вилановы,
Марии Элосеги, судей,
а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,
рассмотрев дело в закрытом заседании 22 января 2019 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (N 61443/13), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации и Украины Эдуардом Анатольевичем Николаевым (далее - заявитель) 30 августа 2013 г.
2. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.
3. 24 марта 2014 г. властям Российской Федерации было направлено уведомление о жалобах в соответствии со статьями 3, 5, 6, 10 и 11 Конвенции и в соответствии со статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции, в оставшейся части жалоба была признана неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.
4. Власти Российской Федерации не возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Европейского Суда.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
5. Заявитель родился в 1971 году и проживает в г. Ростове-на-Дону, Российская Федерация.
6. В начале 2012 года Б., директор гимназии N 118 г. Ростова-на-Дону и председатель участковой избирательной комиссии, отстранила заявителя от занимаемой им должности члена избирательной комиссии.
7. 1 сентября 2012 г. в гимназии N 118 проводились мероприятия по случаю празднования Дня знаний. В указанный день около 8.15 заявитель устроил одиночный пикет перед зданием гимназии. Заявитель раздавал родителям учеников листовки, в которых он выражал свое негативное мнение о профессиональных и личных качествах директора гимназии Б.:
"Уважаемые родители! Вы доверили своего ребенка заботам коллектива гимназии N 118, возглавляемого Б. Я, Эдуард Николаев, имею основание полагать, что ваш ребенок в гимназии получит пример готтентотской и ветхозаветной морали. Посудите сами: 10 марта 2012 г. на пикете я был схвачен полицией и осужден мировым судом на двое суток ареста за мнимое хулиганство - обычная в России практика по политическим делам. Поскольку судебная расправа оказалась слишком явно противоречащей закону (у меня имелся правовой иммунитет члена избирательной комиссии), нужно было придумать какое-то оправдание. Такое оправдание было преднамеренно сфабриковано Б., председателем участковой избирательной комиссии...".
8. Персонал гимназии вызвал сотрудника полиции О., которая находилась в ее помещениях ввиду принятия в тот день повышенных мер безопасности.
9. По словам заявителя, в течение 30 минут прибыли еще два сотрудника полиции, Т. и М. Он выполнил их требование предъявить документы, удостоверяющие личность. В какой-то момент, когда сотрудники полиции проводили проверку документов через базу данных полиции, он решил уйти. Однако когда заявитель увидел, что сотрудник полиции Т. последовал за ним, он передумал и вернулся. Затем сотрудник полиции Т. применил болевой прием, захватив его руку, и надел на него наручники без каких-либо веских оснований. После этого заявителя отвели в полицейский автомобиль.
10. Как утверждали власти Российской Федерации, Б. сообщила сотруднику полиции О., что заявитель раздавал листовки. Заявитель отказался ознакомить О. с содержанием листовок или покинуть помещение гимназии по ее требованию. В 8.30 прибыла специальная группа сотрудников полиции. Они потребовали у заявителя предъявить документы, удостоверяющие личность, и проследовать в полицейский автомобиль для проведения проверки документов. Заявитель попытался скрыться, сотрудники полиции применили к нему силу и надели на него наручники, чтобы остановить его. Затем заявитель был доставлен в отдел полиции.
11. В отделе полиции дежурный сотрудник составил протокол об административном задержании заявителя для того, чтобы он предстал перед судом. В протоколе указывалось, что заявитель был доставлен в отдел полиции 1 сентября 2012 г., в 9.55, и освобожден в 12.20. После этого дежурный сотрудник полиции составил протокол об административном правонарушении, согласно которому заявитель использовал нецензурную брань в помещении гимназии N 118 и приставал к прохожим в оскорбительной форме. Кроме того, он сопротивлялся задержанию, отталкивая сотрудников полиции, и пытался скрыться. Заявитель обвинялся в мелком хулиганстве, правонарушении, за которое предусмотрена ответственность в соответствии с частью 2 статьи 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) (см. ниже § 25).
12. В материалах административного дела содержался рапорт сотрудника полиции М., в котором было указано, что 1 сентября 2012 г., в 8.50, он и сотрудник полиции Т. задержали заявителя в помещении гимназии N 118. Заявитель использовал нецензурную брань и вел себя непристойно, в частности, приставал к прохожим. Он не реагировал на многочисленные требования сотрудников полиции успокоиться и прекратить подобное поведение, отказался предъявить документы, удостоверяющие личность, и попытался скрыться. М. также отметил, что сотрудники полиции применили к заявителю физическую силу и наручники.
13. 1 сентября 2012 г. административное дело было передано мировому судье Ворошиловского района г. Ростова-на-Дону.
14. После освобождения из отдела полиции 1 сентября 2012 г. заявитель отправился в Городскую больницу скорой медицинской помощи г. Ростова-на-Дону. В 16.25 его осмотрел врач, который диагностировал у него растяжение связок правого плеча и кровоподтеки на обоих запястьях. После получения необходимого лечения, в 17.20, заявитель вышел из больницы. Он оставался на больничном в связи с указанными травмами с 1 по 24 сентября 2012 г.
15. 3 сентября 2012 г. заявитель обратился в Следственный комитет г. Ростова-на-Дону < 1 > с заявлением о возбуждении уголовного дела, утверждая, что сотрудники полиции нарушили его права на свободу, свободу выражения мнения и свободу мирных собраний. Представляется, что Управление Министерства внутренних дел по Ростовской области провело внутреннюю проверку по данной жалобе. В результате было установлено, что сотрудники полиции Т. и М. действовали в соответствии с законодательством и внутренними инструкциями и не нарушили прав заявителя.
< 1 > Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области (примеч. редактора).
16. 12 сентября 2012 г. Отдел полиции N 1 по г. Ростову-на-Дону письмом уведомил заявителя о том, что производство по делу об административном правонарушении в отношении него было прекращено, поскольку в его действиях отсутствовал состав правонарушения.
17. В ноябре 2012 года заявитель инициировал производство по гражданскому делу (в соответствии со статьей 254 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), оспаривая следующие действия органов государственной власти и должностных лиц: требование сотрудников полиции прекратить пикет и распространение листовок в нарушение его права передавать информацию, применение сотрудниками полиции физической силы и наручников, его доставление в отдел полиции и привлечение его к ответственности в соответствии с КоАП РФ.
18. Решением от 5 апреля 2013 г. Ворошиловский районный суд г. Ростова-на-Дону (далее - районный суд) отклонил его иск. Районный суд согласился с доводом заявителя о том, что он осуществлял статичное пикетирование, суть которого состояла в распространении листовок. Районный суд отметил, что заявитель пытался скрыться в ходе проверки документов и был задержан, а также что применение к нему силы и наручников соответствовало действующим нормам. Кроме того, районный суд отклонил утверждение заявителя о том, что производство по делу об административном правонарушении против него было прекращено на основании того, что в отношении него не было вынесено какого-либо официального решения. Районный суд также сослался на показания представителя Управления Министерства внутренних дел по Ростовской области в этой связи, который сообщил, что материалы дела об административном правонарушении в отношении заявителя были утеряны. Однако полиция повторно собрала материалы дела в ходе судебного разбирательства.
19. На основании нескольких показаний районный суд постановил следующее:
"В данном случае сотрудники полиции преследовали цель пресечь нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти... со стороны [заявителя]... Сотрудники полиции... действовали в пределах предоставленных им полномочий, права заявителя не нарушались, и препятствия к осуществлению им своих прав не создавались...".
20. Заявитель обжаловал данное решение. Он утверждал, что выводы районного суда были основаны на предъявленном ему обвинении и на формулировке статьи 20.1 КоАП РФ и, таким образом, нарушали его право на презумпцию невиновности. Кроме того, по мнению заявителя, районный суд не смог указать фактические детали, касающиеся проявления им "неуважения к обществу", содержания нецензурной брани, которую он предположительно использовал, и возможных потерпевших в результате этого, а также предоставить подробные сведения о его "приставании к гражданам" и "требовании представителя власти", равно как и об обоснованности такого требования.
21. 17 июня 2013 г. Ростовский областной суд отклонил жалобу заявителя, поддержав выводы суда первой инстанции. Ростовский областной суд указал, что обстоятельства, касающиеся вины заявителя в совершении административного правонарушения, должны рассматриваться в контексте производства по делу об административном правонарушении.
II. Соответствующие законодательство Российской Федерации
и правоприменительная практика
22. Краткое изложение положений законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики, касающихся норм, которые регулируют порядок проведения публичных мероприятий, ответственность за нарушения, совершенные в ходе проведения публичных мероприятий, доставление и административное задержание, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Лашманкин и другие против Российской Федерации" (Lashmankin and Others v. Russia) от 7 февраля 2017 г., жалоба N 57818/09 и 14 других жалоб < 1 > , §§ 216 - 312, а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Новикова и другие против Российской Федерации" (Novikova and Others v. Russia) от 26 апреля 2016 г., жалоба N 25501/07 и четыре другие жалобы < 2 > , §§ 47 - 74 и 82 - 84).
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 1 (примеч. редактора).
< 2 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 4 (примеч. редактора).
23. Краткое изложение положений законодательства Российской Федерации, устанавливающих требование справедливости и процессуальных гарантий в делах об административных правонарушениях, см. в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Новикова и другие против Российской Федерации", §§ 75 - 79.
24. Статья 1.5 КоАП РФ устанавливает презумпцию невиновности. Должностное лицо или суд, рассматривающие дело об административном правонарушении, должны установить вину или невиновность привлекаемого к ответственности лица (см. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 < 1 > ).
< 1 > Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. переводчика).
25. Статья 20.1 КоАП РФ определяет мелкое хулиганство как нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно повреждением чужого имущества.
26. В соответствии с Федеральным законом от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ "О полиции" (далее - Закон о полиции) сотрудники полиции вправе проверять документы, удостоверяющие личность граждан, если имеются основания подозревать их в совершении преступления или полагать, что они находятся в розыске, либо если имеется повод к возбуждению в отношении таких граждан дела об административном правонарушении, а равно если имеются иные основания для их задержания в случаях, предусмотренных федеральным законом (статья 13). Сотрудники полиции также вправе доставлять граждан в подразделения полиции в целях решения вопроса о задержании гражданина при невозможности решения данного вопроса на месте (статья 13 Закона о полиции). Сотрудник полиции имеет право применять физическую силу для пресечения преступлений или административных правонарушений, для доставления предполагаемых правонарушителей в полицию или в иные помещения и для задержания таких лиц, а также для преодоления противодействия законным действиям сотрудника полиции (статья 20 Закона о полиции). Такие специальные средства, как наручники, могут применяться для пресечения сопротивления, оказываемого сотруднику полиции, для задержания лица, застигнутого при совершении преступления и пытающегося скрыться, для доставления в полицию и конвоирования задержанных лиц и лиц, заключенных под стражу, которые подвергнуты административному наказанию в виде административного задержания, а также в целях пресечения попытки побега, в случае оказания лицом сопротивления сотруднику полиции, попыток причинения вреда окружающим или самому себе (статья 21 Закона о полиции). Если применение физической силы привело к причинению вреда здоровью гражданина либо если были применены специальные средства или огнестрельное оружие, сотрудник полиции обязан представить рапорт о применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия своему начальнику в течение 24 часов (статья 19 Закона о полиции).
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции
27. Заявитель жаловался на предположительно чрезмерное применение к нему силы и наручников в ходе его задержания сотрудниками полиции. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".
28. Власти Российской Федерации утверждали, что сотрудники полиции действовали в соответствии с законодательством, и ссылались на выводы судов Российской Федерации в этом отношении. Они считали, что статья 3 Конвенции не имеет отношения к настоящему делу, поскольку применение силы и использование наручников со стороны сотрудников полиции не привели к причинению заявителю каких-либо телесных повреждений.
29. Заявитель настаивал на своей жалобе.
A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
30. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
31. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что у заявителя были диагностированы растяжение связок правого плеча и кровоподтеки на обоих запястьях и что он находился на больничном в течение 24 дней в связи с указанными травмами (см. выше § 14). Европейский Суд считает, что соответствующее обращение достигло минимального уровня жестокости для того, чтобы на него распространялось действие статьи 3 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09 < 2 > , § 87, ECHR 2015).
< 2 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).
32. Европейский Суд также отмечает, что стороны не оспаривали тот факт, что травмы заявителя, как следует из медицинского заключения, были причинены в ходе его задержания 1 сентября 2012 г. Таким образом, следует определить, являлось ли применение физической силы и использование специальных средств (в частности, наручников) строго необходимым, и не было ли оно чрезмерным в обстоятельствах дела (см. краткое изложение общих принципов применения силы сотрудниками полиции в ходе задержания в недавнем Постановлении Европейского Суда по делу "Анненков и другие против Российской Федерации" (Annenkov and Others v. Russia) от 25 июля 2017 г., жалоба N 31475/10 < 1 > , §§ 78 - 83).
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).
33. Европейский Суд напоминает, что материально-правовой аспект статьи 3 Конвенции требует, чтобы надлежащая оценка предположительно чрезмерного применения силы определяла, была ли степень физической силы чрезмерной, с учетом значимых обстоятельств, таких как поведение лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Давитидзе против Российской Федерации" (Davitidze v. Russia) от 30 мая 2013 г., жалоба N 8810/05 < 2 > , § 89). В настоящем деле Европейский Суд не убежден в том, что внутренняя проверка, проведенная Управлением Министерства внутренних дел по Ростовской области, привела к оценке, которая как минимум по существу соответствовала бы данному требованию. Указанные недостатки также не были устранены в ходе судебного разбирательства, инициированного заявителем. Фактически в настоящем деле органы государственной власти не предпринимали попыток определить соразмерность реакции сотрудников полиции на поведение заявителя, а именно на распространение им листовок и использование нецензурной брани. Даже если заявитель действительно пытался скрыться, он не угрожал сотрудникам полиции в ходе задержания, например, открыто угрожая им оружием или нападая на них (см. Постановление Европейского Суда по делу "Надросов против Российской Федерации" (Nadrosov v. Russia) от 31 июля 2008 г., жалоба N 9297/02 < 3 > , § 36). В любом случае органы государственной власти не проанализировали вопрос о том, можно ли было использовать менее радикальные средства, чем заламливание рук и применение наручников, чтобы пресечь предположительно неправомерное поведение заявителя.
< 2 > См.: там же. 2014. N 2 (примеч. редактора).
< 3 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 7 (примеч. редактора).
34. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу об отсутствии убедительных доказательств того, что применение физической силы и использование наручников со стороны сотрудников полиции не были чрезмерными. Такое применение силы и использование специальных средств повлекли за собой достаточно серьезные травмы, которые, несомненно, причинили страдания заявителю, составляющие по своему характеру бесчеловечное обращение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 77, ECHR 2000-XII, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Давитидзе против Российской Федерации", § 96).
35. Соответственно, в отношении заявителя имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции
36. Заявитель жаловался на то, что он был незаконно лишен свободы 1 сентября 2012 г. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, который в соответствующих частях гласит:
"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".
37. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителя доставили в отдел полиции для составления протокола об административном правонарушении. Последующий период его административного задержания не превышал трех часов, что соответствовало требованиям статьи 27.5 КоАП РФ.
38. Европейский Суд отмечает, что заявитель ограничил свою жалобу в соответствии со статьей 5 Конвенции утверждением о том, что сотрудники полиции не требовали от него прекращения предположительно незаконных действий перед его задержанием. По мнению Европейского Суда, указанные доводы не свидетельствуют о каком-либо произволе со стороны представителей органов государственной власти. Следовательно, жалоба в указанной части является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции. Однако данный вывод не затрагивает анализ тех же фактов в рамках "вмешательства" по смыслу статьи 10 Конвенции, как указано ниже.
III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции
39. Заявитель также жаловался на то, что гражданское производство в судах Российской Федерации по его делу было несправедливым и нарушало его право на презумпцию невиновности. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:
"1. Каждый в случае... предъявления ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...
2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком...".
A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
40. Европейский Суд отмечает, что жалоба в отношении справедливости судебного разбирательства является неконкретной и недостаточно подтвержденной. Следовательно, в указанной части она является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.
41. Что касается презумпции невиновности, Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
42. Заявитель настаивал на своей жалобе.
43. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственные суды рассмотрели вопрос о том, являлось ли применение физической силы или использование специальных средств со стороны сотрудников полиции в ходе задержания заявителя оправданным и правомерным. Суды Российской Федерации не сделали вывод относительно того, действительно ли заявитель совершил административное правонарушение или преступление. Таким образом, утверждения заявителя о нарушении его права на презумпцию невиновности были необоснованными. Тот факт, что он был недоволен результатами судебного разбирательства, не означает, что суды Российской Федерации не проявили надлежащей тщательности при рассмотрении его жалобы.
2. Мнение Европейского Суда
44. Европейский Суд прежде всего напоминает, что уголовно-правовой аспект статьи 6 Конвенции применяется к производству по делу в отношении заявителя в соответствии с КоАП РФ (см. Постановление Европейского Суда по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhaylova v. Russia) от 19 ноября 2015 г., жалоба N 46998/08 < 1 > , §§ 50 - 74), и презумпция невиновности в таком производстве рассматривается как сквозь призму пункта 2 статьи 6 Конвенции, так и законодательства Российской Федерации (см. выше § 24).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 3 (примеч. редактора).
45. Соответствующие общие принципы изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аллен против Соединенного Королевства" (Allen v. United Kingdom), жалоба N 25424/09, §§ 94 и 103 - 104, ECHR 2013.
46. Жалоба заявителя касается предполагаемого нарушения его права на презумпцию невиновности ввиду формулировки, которая использовалась в судебном решении, вынесенном в рамках отдельного (гражданского) производства. В своем решении районный суд указал, что сотрудники полиции преследовали цель "пресечь нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти со стороны [заявителя]".
47. Гражданские суды сочли, что по состоянию на 17 июня 2013 г., когда было вынесено решение по апелляционной жалобе по гражданскому делу, административное производство еще не было завершено. Гражданские иски заявителя о предполагаемой незаконности действий сотрудников полиции были основаны на тех же фактах, что и обвинения против него в рамках административного производства. Проанализировав формулировку, использованную гражданским судом (см. выше), Европейский Суд считает, что он принял формулировку правонарушения по статье 20.1 КоАП, в которой говорится о "нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, сопровождающемся нецензурной бранью в общественных местах..." (см. выше § 25).
48. По мнению Европейского Суда, это равносильно объявлению о том, что заявитель совершил административное правонарушение, до того, как это было доказано в соответствии с законодательством (см. для сравнения Решение Европейского Суда по делу "Ешилова против Турции" ( 
v. Turkey) от 16 июня 2018 г., жалоба N 20556/10, § 18). Кроме того, Ростовский областной суд не исправил данную формулировку при рассмотрении апелляционной жалобы, несмотря на свою обязанность соблюдать право заявителя на то, чтобы считаться невиновным в рамках административного производства, которое предположительно еще не было завершено (см. также Постановление Европейского Суда по делу "Кемал Кошкун против Турции" (Kemal 
v. Turkey) от 28 марта 2017 г., жалоба N 45028/07, §§ 42 и 56).
49. Следовательно, имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции.
IV. Предполагаемое нарушение статей 10 и 11 Конвенции
50. Ссылаясь на статьи 10 и 11 Конвенции, заявитель жаловался на то, что посредством пресечения распространения им листовок, доставления его в отдел полиции и преследования его за совершение административного правонарушения органы государственной власти нарушили его право на свободу выражения мнения и на свободу мирных собраний.
51. Европейский Суд считает, что данная жалоба подлежит рассмотрению по статье 10 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:
"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей...
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".
A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
52. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
53. Заявитель настаивал на своей жалобе.
54. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовало вмешательство в права заявителя на свободу выражения мнения и на свободу мирных собраний. Заявитель был доставлен в отдел полиции, поскольку он не повиновался законному требованию сотрудника полиции и попытался скрыться, а не потому, что он устроил одиночный пикет.
2. Мнение Европейского Суда
55. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что вмешательство сотрудников полиции и задержание заявителя, сопровождаемые применением силы и использованием наручников, не позволили ему выразить свое мнение и распространить информацию и, следовательно, представляли собой вмешательство в его права, гарантированные статьей 10 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Фатма Акалтун Фират против Турции (Fatma Akaltun 
v. Turkey) от 10 сентября 2013 г., жалоба N 34010/06, § 52). Тот факт, что судебное преследование за совершение административного правонарушения не привело к вынесению обвинительного приговора, не меняет данный вывод.
56. Сотрудники полиции М. и Т. подошли к заявителю, чтобы проверить у него документы, удостоверяющие личность. Однако органы государственной власти Российской Федерации не утверждали, что имелись какие-либо основания подозревать заявителя в совершении уголовного преступления или что он находился в розыске. Они также не указали, имелись ли какие-либо основания для судебного преследования заявителя за совершение административного правонарушения или какие-либо иные основания для задержания лица, которые могли бы обосновать необходимость проверки документов, удостоверяющих личность, в соответствии с законодательством Российской Федерации, а именно статьей 13 Закона о полиции (см. выше § 26). Даже если предположить, что имелись правовые основания для требования сотрудников полиции предъявить документ, удостоверяющий личность, заявитель не обвинялся в неповиновении данному законному требованию (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Хусейнли и другие против Азербайджана" (Huseynli and Others v. Azerbaijan) от 11 февраля 2016 г., жалоба N 67360/11 и две другие жалобы, § 95). Данный факт ставит под сомнение законность последующего вмешательства сотрудников полиции. Кроме того, хотя практически ничто не противоречит выводу о том, что заявитель попытался скрыться и оказал сопротивление сотрудникам полиции в ходе его задержания, не доказано, что его доставление в отдел полиции явилось прямым следствием его поведения по отношению к полиции, а не результатом осуществления им права на свободу выражения мнения посредством распространения листовок (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Дилек Аслан против Турции" (Dilek Aslan v. Turkey) от 20 октября 2015 г., жалоба N 34364/08, § 76). Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что сотрудник полиции О. проявила некоторый интерес к содержанию листовок, распространяемых заявителем до прибытия специальной группы сотрудников полиции, и что Б. хотела пресечь распространение им листовок (см. выше § 10). В этой связи вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения не может рассматриваться как побочный эффект полицейской операции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Буткевич против Российской Федерации" (Butkevich v. Russia) от 13 февраля 2018 г., жалоба N 5865/07 < 1 > , §§ 121 - 123, и Постановление Европейского Суда по делу "Малофеева против Российской Федерации" (Malofeyeva v. Russia) от 30 мая 2013 г., жалоба N 36673/04 < 2 > , §§ 129 - 130).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 8 (примеч. редактора).
< 2 > См.: там же. 2014. N 2 (примеч. редактора).
57. Власти Российской Федерации последовательно утверждали, что перед задержанием заявитель использовал нецензурную брань и приставал к прохожим в оскорбительной форме. Заявитель отрицал использование каких-либо выражений, которые могли бы быть восприняты как нецензурная брань в ходе распространения им листовок. Действительно, ввиду отсутствия каких-либо сведений в протоколе об административном правонарушении, а также последующей судебной оценки остается неясным, какие именно слова были произнесены заявителем и вменены ему в вину. Европейский Суд отмечает, что не было установлено, использовал ли заявитель нецензурную брань в той степени или таким образом, чтобы это представляло собой административное правонарушение, которое могло бы оправдать его задержание и пресечение распространения им листовок. Власти Российской Федерации не смогли выяснить, как именно заявитель приставал к прохожим, и каким образом он их оскорблял. Они также не учли неблагоприятное влияние, которое вмешательство со стороны сотрудников полиции и задержание заявителя оказали на осуществление им права на свободу выражения мнения. В данном контексте Европейский Суд не может не прийти к выводу о том, что на внутригосударственном уровне обоснованность данных мер не была убедительно доказана (см. аналогичную мотивировку в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Новикова и другие против Российской Федерации", §§ 223 - 224, а также см. Постановление Европейского Суда по делу "Иващенко против Российской Федерации" (Ivashchenko v. Russia) от 13 февраля 2018 г., жалоба N 61064/10 < 3 > , §§ 89 - 91). С учетом неспособности внутригосударственных органов власти привести основания, которые были бы уместными и достаточными для оправдания вмешательства, Европейский Суд не считает возможным утверждать, что они применили стандарты, которые соответствовали бы положениям, предусмотренным статьей 10 Конвенции, или основывались на приемлемой оценке соответствующих фактов (см. аналогичный подход в Постановлении Европейского Суда по делу "Терентьев против Российской Федерации" (Terentyev v. Russia) от 26 января 2017 г., жалоба N 25147/09 < 4 > , § 24, в Постановлении Европейского Суда по делу "Анненков и другие против Российской Федерации" (Annenkov and Others v. Russia) от 25 июля 2017 г., жалоба N 31475/10 < 5 > , § 139, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Огрю и другие против Турции" ( 
and Others v. Turkey) от 19 декабря 2017 г., жалоба N 60087/10 и две другие жалобы, §§ 64 - 71).
< 3 > См.: там же. 2018. N 12 (примеч. редактора).
< 4 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 3 (примеч. редактора).
< 5 > См.: там же. 2018. N 2 (примеч. редактора).
58. Следовательно, в отношении заявителя имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
V. Применение статьи 41 Конвенции
59. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
60. Заявитель требовал выплатить ему 41 500 евро в качестве компенсации морального вреда.
61. Власти Российской Федерации оспорили данное требование как чрезмерное и необоснованное.
62. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушения статей 3, 6 и 10 Конвенции в отношении заявителя. Проводя оценку на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 9 800 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму.
B. Судебные расходы и издержки
63. Заявитель не представил требований о компенсации судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
64. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) объявил жалобы в соответствии со статьей 3, пунктом 2 статьи 6 Конвенции и статьей 10 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;
3) постановил, что имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции;
4) постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;
5) постановил, что:
(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю 9 800 (девять тысяч восемьсот) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, которая подлежит переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные выше суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 февраля 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.
Председатель
Комитета Суда
ХЕЛЛЕН КЕЛЛЕР
Заместитель Секретаря
Секции Суда
ФАТОШ АРАЧИ