КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 апреля 2022 г. N 824-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАН
ГОЛОВАНЮКА СЕРГЕЯ МАРКОВИЧА И ШЕЙНИНА ЯКОВА САМСОНОВИЧА
НА НАРУШЕНИЕ ИХ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ
СТАТЬИ 15, ПУНКТОМ 1 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 237 И ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ
СТАТЬИ 252 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,
заслушав заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы граждан С.М. Голованюка и Я.С. Шейнина,
установил:
1. Граждане С.М. Голованюк и Я.С. Шейнин оспаривают конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:
части третьей статьи 15, которая предусматривает, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав;
пункта 1 части первой статьи 237, согласно которому судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в том числе в случаях, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований данного Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления;
части первой статьи 252, в соответствии с которой судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.
Как следует из представленных материалов, адвокаты С.М. Голованюк и Я.С. Шейнин обвинялись в совершении группой лиц по предварительному сговору вмешательства в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия. Приговором Центрального районного суда города Хабаровска от 25 марта 2021 года обвиняемые были оправданы в инкриминируемом преступлении в связи с отсутствием в их действиях его состава. На основе исследованных доказательств установлено, что совершенные обвиняемыми действия не являлись вмешательством в деятельность судьи или суда.
Апелляционным постановлением Хабаровского краевого суда от 8 июля 2021 года приговор отменен с направлением дела прокурору в порядке статьи 237 УПК Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом. В постановлении отмечено, что в судебном заседании суда первой инстанции были установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие в действиях С.М. Голованюка и Я.С. Шейнина признаков состава другого преступления (предусмотренного частью первой статьи 309 "Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу" УК Российской Федерации), но суд не дал им оценку, а в обвинительном заключении отсутствовало описание способа воздействия на свидетеля для дачи им показаний, нужных обвиняемым.
Постановлением судьи Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 1 октября 2021 года отказано в передаче жалоб стороны защиты на апелляционное постановление для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. При этом судья отклонил доводы жалоб о том, что уголовно-процессуальный закон не допускает отмену приговора с возвращением уголовного дела прокурору при наличии в деле признаков состава другого преступления, о котором уголовное дело не возбуждалось и обвинение в котором не предъявлялось. Принимая такое решение, судья сослался на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 16-П.
Судья Верховного Суда Российской Федерации отказал 13 декабря 2021 года в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
В этой связи заявители просят признать противоречащими статьям 2, 17, 18, 46 и 123 Конституции Российской Федерации часть третью статьи 15, пункт 1 части первой статьи 237 и часть первую статьи 252 УПК Российской Федерации, поскольку, по их утверждению, данные нормы позволяют суду апелляционной инстанции в случае обнаружения в уголовном деле признаков иного преступления, о котором уголовное дело не возбуждалось и обвинение в котором не предъявлялось, выходить за пределы судебного разбирательства, инициируя новое уголовное преследование путем признания обвинительного заключения не соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона и возвращения дела прокурору с поворотом обвинения к худшему, а также не мотивируя связь выявленного преступления с инкриминируемым и невозможность раздельного рассмотрения дел.
2. По смыслу статьи 54 Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с положениями части второй статьи 2, статей 3 и 8 УК Российской Федерации, частей первой и второй статьи 1, статей 24, 27 и 73 УПК Российской Федерации нормы уголовного закона служат материально-правовой предпосылкой для уголовно-процессуальной деятельности: подозрение или обвинение в совершении преступления должны основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, подлежит установлению только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П, от 19 ноября 2013 года N 24-П и от 8 ноября 2016 года N 22-П).
В силу статей 49, 118, 120, 121 и 122 Конституции Российской Федерации и конкретизирующих их статей 1, 5, 15 и 16 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" признание лица виновным в совершении преступления составляет исключительную компетенцию судебной власти, а судьи как ее представители при осуществлении правосудия подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону и потому рассмотрение судом находящихся в его производстве дел предполагает наличие у него возможности самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, по своему внутреннему убеждению оценить обстоятельства конкретного дела, не вторгаясь в функцию обвинения, и выбрать подлежащую применению норму права, равно как и наличие обязанности вынести на этой основе правосудное решение по делу при соблюдении процедуры, гарантирующей реализацию процессуальных прав участников судопроизводства. Поскольку правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, законодатель, устанавливая порядок его отправления, обязан предусмотреть механизм (процедуру), который гарантировал бы вынесение правосудных, т.е. законных, обоснованных и справедливых, судебных решений.
Указанная в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении квалификация содеянного может рассматриваться лишь в качестве предварительной. Окончательная же юридическая оценка деяния осуществляется именно судом. Разрешая уголовное дело, суд формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в деле нормах права на основе исследованных в судебном заседании доказательств. При этом неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания (хотя и в пределах санкции примененной статьи) влекут вынесение неправосудного приговора, что недопустимо в правовом государстве, императивом которого является верховенство права, и снижает авторитет суда и доверие к нему как органу правосудия. Продолжение же рассмотрения дела судом после того, как им были выявлены допущенные органами предварительного расследования процессуальные нарушения, которые препятствуют правильному рассмотрению дела и которые суд не может устранить самостоятельно, а стороны об их устранении не ходатайствовали, вело бы к постановлению незаконного и необоснованного приговора и свидетельствовало бы о невыполнении судом возложенной на него Конституцией Российской Федерации функции осуществления правосудия.
В случае, когда в ходе судебного разбирательства суд придет к выводу, что имеет место нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, препятствующее рассмотрению уголовного дела судом, в том числе ввиду несоответствия квалификации инкриминируемого обвиняемому преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору (как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе) на основании статьи 237 УПК Российской Федерации ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, в том числе входящими в систему исполнительной власти. Иными словами, такое ограничение является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти, самостоятельность и независимость которой находятся под защитой Конституции Российской Федерации, прежде всего ее статей 10 и 120 (часть 1).
С учетом приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированных в Постановлении от 2 июля 2013 года N 16-П, требуется задействование процессуальных механизмов, которые позволяли бы предотвратить вынесение несправедливого, незаконного и необоснованного приговора, на предшествующих стадиях, когда существенно значимым обстоятельствам события, которое будет служить предметом исследования по уголовному делу, в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении дается неправильная уголовно-правовая оценка, очевидная для суда, что препятствует всестороннему и объективному разрешению уголовного дела и может отразиться на правильности окончательной квалификации судом совершенного обвиняемым деяния, а потому поставить под сомнение законность и обоснованность вынесенного по делу судебного решения.
3. Нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляя состязательность сторон в качестве принципа уголовного судопроизводства, в силу которого суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты (часть третья статья 15), определяют пределы судебного разбирательства, которое проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению и в котором изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту (статья 252). Данное правило является одной из важнейших гарантий права обвиняемого на защиту. Изменение обвинения непосредственно в процессе судебного разбирательства, притом что стороне защиты требуется дополнительное время на выработку или уточнение своей позиции, может лишить подсудимого возможности эффективно реализовать свое право на защиту (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 2015 года N 129-О).
По смыслу ранее сформулированных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, изменение в суде апелляционной инстанции квалификации преступления может повлечь нарушение права на защиту, когда новая квалификация содеянного предполагает иные по характеру действия подсудимого, имеет существенные отличия с точки зрения объективных и субъективных признаков от ранее предъявленного обвинения (определения от 29 мая 2019 года N 1255-О и от 28 января 2021 года N 16-О). Тем самым установление судом апелляционной инстанции обстоятельств, свидетельствующих о наличии иного, хотя и не более тяжкого преступления, если это преступление существенно отлично по объективным и субъективным признакам от ранее инкриминированного, предполагает - для обеспечения права на защиту - отмену ранее вынесенного и не вступившего в силу приговора и возвращение на основании статьи 237 УПК Российской Федерации уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом с обязательным указанием фактических обстоятельств, дающих основание для обвинения в совершении иного преступления.
Само же по себе исправление судебных ошибок, а равно вынесение справедливого решения по уголовному делу не могут, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, расцениваться в качестве нарушения прав (определения от 20 апреля 2017 года N 776-О, от 23 ноября 2017 года N 2744-О, от 27 сентября 2018 года N 2190-О, от 26 ноября 2018 года N 2826-О, от 18 июля 2019 года N 1851-О и от 26 марта 2020 года N 772-О). При наличии представления прокурора или жалобы потерпевшего на приговор, которыми инициирован апелляционный пересмотр уголовного дела и в которых поставлен вопрос о необходимости учета отягчающего наказание обстоятельства и (или) об ужесточении наказания осужденному, а значит, об ухудшении его положения, суд апелляционной инстанции вправе, вне зависимости от отсутствия в представлении или жалобе вопросов о правовой оценке фактических обстоятельств дела, отменить приговор и вернуть уголовное дело прокурору. Это позволяет суду апелляционной инстанции избежать подтверждения - вопреки своему внутреннему убеждению, основанному на выявлении им при рассмотрении дела нарушений норм уголовного либо уголовно-процессуального законов, - юридической силы решения суда первой инстанции, которое он считает неправосудным (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года N 15-О).
Таким образом, суд апелляционной инстанции вправе - как при наличии представления прокурора или жалобы потерпевшего на приговор, так и по собственной инициативе - отменить приговор и вернуть уголовное дело прокурору, указав при этом обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации того же деяния обвиняемого как иного преступления. Следовательно, оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие права заявителей в обозначенном ими аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Голованюка Сергея Марковича и Шейнина Якова Самсоновича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН