КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 октября 2023 г. N 2705-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
ЛЕОНТЬЕВА ИВАНА ВАЛЕНТИНОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЬИ 226.1 УГОЛОВНОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,
заслушав заключение судьи В.А. Сивицкого, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина И.В. Леонтьева,
установил:
1. Гражданин И.В. Леонтьев оспаривает конституционность статьи 226.1 УК Российской Федерации, часть первая которой устанавливает уголовную ответственность за незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, в частности, культурных ценностей в крупном размере. Согласно пункту 4 примечаний к этой статье крупным размером культурных ценностей в ней признается их стоимость, превышающая сто тысяч рублей.
Как следует из представленных материалов, приговором Химкинского городского суда Московской области от 8 декабря 2021 года И.В. Леонтьев признан виновным в совершении контрабанды, т.е. незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС культурных ценностей (старинных монет) в крупном размере. Как установил суд, И.В. Леонтьев купил 203 монеты и 82 банкноты на выставке в США и пытался ввезти их на территорию Российской Федерации без подачи таможенной декларации. По результатам судебной культурологической экспертизы 5 монет (общей стоимостью не менее 677 213 рублей) были признаны представляющими культурную ценность, и на основании части третьей статьи 81 УПК Российской Федерации было принято решение об их конфискации. Деяние И.В. Леонтьева квалифицировано как преступление, состав которого предусмотрен частью первой статьи 226.1 УК Российской Федерации и за совершение которого ему назначено наказание - три года лишения свободы условно с испытательным сроком три года со штрафом в размере трехсот тысяч рублей.
В приговоре указано, что заявитель, не задекларировав указанные культурные ценности, допустил нарушение статьи 95 Федерального закона от 3 августа 2018 года N 289-ФЗ "О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", статей 7 и 260 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза (далее также - Кодекс Союза), раздела 2.20 Перечня товаров, в отношении которых установлен разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза и (или) вывоза с таможенной территории Евразийского экономического союза (приложение N 2 к Решению Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21 апреля 2015 года N 30 "О мерах нетарифного регулирования"). Подсудимый, как следует из представленного текста приговора, полностью признал свою вину и раскаялся в содеянном; в апелляционном порядке, судя по имеющимся материалам, заявитель или его защитник приговор не оспаривали.
Апелляционным определением Московского областного суда от 24 февраля 2022 года, принятым по апелляционному представлению прокурора, приговор изменен, из него исключено указание на незаконное перемещение через таможенную границу 82 банкнот и 198 монет, не относящихся к культурным ценностям. С учетом этого смягчено назначенное наказание: исключено дополнительное наказание в виде штрафа, испытательный срок сокращен до двух лет. Определением Первого кассационного суда общей юрисдикции от 10 ноября 2022 года оставлена без удовлетворения жалоба адвоката осужденного, в которой указывалось на отсутствие в деянии состава преступления ввиду неустановления нормативными актами ограничений на ввоз культурных ценностей на таможенную территорию Евразийского экономического союза (далее также - Союз). В передаче кассационной жалобы адвоката, поданной в интересах И.В. Леонтьева, для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказано постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2022 года, с чем согласился заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации (ответ от 24 марта 2023 года).
По мнению заявителя, положения статьи 226.1 УК Российской Федерации не соответствуют статьям 2, 8, 17 (часть 3), 18, 27, 35 (часть 3), 44 (часть 2), 49 (часть 3), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают произвольное истолкование и позволяют привлекать к уголовной ответственности за перемещение (ввоз) на территорию Российской Федерации физическими лицами культурных ценностей, притом что законодательство не содержит точных правил такого ввоза и не позволяет этим лицам осознавать общественно опасный и противоправный характер своих действий и предвидеть их уголовно-правовые последствия.
2. Конституция Российской Федерации, исходя из ответственности ее многонационального народа за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями (преамбула) и провозглашая культуру в Российской Федерации его уникальным наследием, которое поддерживается и охраняется государством (статья 68, часть 4), признает, что каждый имеет право на доступ к культурным ценностям и также обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры (статья 44, части 2 и 3), допускает возможность введения в соответствии с федеральным законом ограничений перемещения товаров и услуг, если это необходимо для обеспечения в том числе охраны культурных ценностей (статья 74, часть 2). Тем более не исключено установление таких условий их перемещения, которые, хотя и не являются ограничением названного права, конкретизируют порядок его реализации.
Если же достижение конституционных целей не может быть обеспечено должным образом только с помощью правовых норм регулятивного характера, федеральный законодатель вправе (и обязан) предусмотреть меры публично-правовой ответственности, адекватные вреду (общественной опасности) правонарушающего поведения. В частности, признавая конституционную значимость охраны культурных ценностей и допуская регулирование в соответствии с федеральными законами и международными договорами порядка трансграничного перемещения таких предметов, Конституция Российской Федерации не исключает введения уголовной ответственности за общественно опасные и противоправные деяния в этой сфере.
Виды юридической ответственности и обусловленные ими наказания должны обладать разумным сдерживающим потенциалом, достаточным для соблюдения соответствующих запретов, чтобы их применение отвечало предназначению государственного принуждения, которое заключается главным образом в превентивном действии присущих ему юридических средств для защиты прав и свобод, иных конституционно признаваемых ценностей гражданского общества и правового государства, а конкретный вид ответственности должен соотноситься в том числе с характером правонарушения, с его опасностью для находящихся под охраной закона ценностей, чтобы это гарантировало адекватность мер и последствий ответственности тому вреду, который причинен правонарушением, не допускало избыточного государственного принуждения и обеспечивало баланс прав гражданина, привлекаемого к ответственности, и публичного интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2017 года N 2-П, от 25 апреля 2018 года N 17-П, от 19 апреля 2023 года N 19-П и др.). Поскольку уголовное законодательство является по своей природе крайним (исключительным) средством, с помощью которого государство реагирует на факты противоправного поведения в целях охраны общественных отношений, если она не может быть обеспечена должным образом с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности, уголовная ответственность может считаться законно установленной лишь при условии, что она соразмерна характеру и степени общественной опасности криминализируемого противоправного деяния (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П, от 17 июня 2014 года N 18-П, от 16 июля 2015 года N 22-П и др.).
2.1. Предмет преступления, предусмотренный статьей 226.1 УК Российской Федерации, в его соотношении, в частности, с предметом административного правонарушения, предусмотренным статьей 16.2 "Недекларирование либо недостоверное декларирование товаров" КоАП Российской Федерации, выделен законодателем по признаку опасности или особой важности перемещаемого предмета. При этом только в отношении стратегически важных товаров и ресурсов, культурных ценностей дополнительным признаком, криминализирующим противоправное деяние, выступает крупный размер.
С одной стороны, культурные ценности - в отличие от большинства остальных незаконно перемещаемых предметов, учтенных в данной статье, - сами по себе не создают угрозы общественной безопасности. По общему правилу, они не ограничены в обороте на территории Российской Федерации. Если незаконный вывоз культурных ценностей из страны угрожает праву на доступ к культурным ценностям и сохранности исторического и культурного наследия страны, то незаконный ввоз сам по себе с такими угрозами не сопряжен. С другой стороны, нельзя отрицать возможного значения культурных ценностей при их бесконтрольном обороте - в том числе в результате незаконного ввоза в страну - для легализации (отмывания) полученного преступным путем, для проведения не подлежащих контролю обычными средствами расчетов, в том числе за те или иные незаконные действия.
Кроме того, нельзя не учитывать, что Российская Федерация является участником Конвенции о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности (заключена в городе Париже 14 ноября 1970 года). Данная Конвенция обязывает государства-участников, в частности:
принимать все необходимые меры в соответствии с национальным законодательством, направленные на предотвращение приобретения музеями и другими аналогичными учреждениями, расположенными на их территориях, культурных ценностей, происходящих из другого государства - участника Конвенции, которые были незаконно вывезены после вступления в силу настоящей Конвенции;
всякий раз, когда это возможно, информировать государство, откуда происходит эта культурная ценность и которое является участником настоящей Конвенции, о предложении вернуть подобную культурную ценность, незаконно вывезенную из этого государства после вступления в силу настоящей Конвенции в обоих государствах;
запрещать ввоз культурных ценностей, похищенных из музея, или религиозного либо светского исторического памятника, или подобного учреждения другого государства - участника настоящей Конвенции после вступления настоящей Конвенции в силу в заинтересованных государствах, при условии что такая ценность числится в описи предметов, принадлежащих данному учреждению;
по требованию государства-участника предпринимать соответствующие шаги для обнаружения и возвращения любой подобной культурной ценности, ввезенной после вступления настоящей Конвенции в силу в обоих заинтересованных государствах (статья 7);
подвергать уголовному или административному наказанию всех лиц, ответственных за нарушение ряда предусмотренных этой Конвенцией запрещений (статья 8).
Хотя сама по себе эта Конвенция прямо не предписывает установления декларирования и сплошного контроля в отношении ввозимых культурных ценностей, а также не определяет непосредственно обязанностей лиц, осуществляющих такой ввоз, адресуя свои положения государствам-участникам, контроль со стороны Российской Федерации за ввозимыми культурными ценностями позволяет ей выполнить свои международные обязательства и препятствует легализации на территории Российской Федерации похищенного за рубежом такого рода имущества, что косвенно должно содействовать такой же реакции органов власти других стран, если ими будут обнаружены культурные ценности, незаконно вывезенные с территории Российской Федерации, в том числе полученные в результате хищения.
С учетом сказанного само по себе решение вопроса об установлении и сохранении в статье 226.1 УК Российской Федерации уголовной ответственности за незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС (или Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза) культурных ценностей в крупном размере при их ввозе на территорию Российской Федерации - притом что за те же действия, осуществленные с предметами, не указанными в данной статье, может наступать ответственность административная - относится к дискреции законодателя.
3. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, применительно к уголовному законодательству приобретает особую значимость требование определенности правовых норм и их согласованности в общей системе правового регулирования. В силу этого любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя непосредственно из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия). Соответственно, уголовная ответственность может считаться законно установленной и отвечающей предписаниям статей 19, 54 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации лишь при условии, что, в частности, составообразующие признаки, наличие которых в совершенном деянии, будучи основанием уголовной ответственности, позволяет отграничивать его от иных противоправных, а тем более законных деяний, точно и недвусмысленно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования (постановления от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П, от 17 июня 2014 года N 18-П, от 16 июля 2015 года N 22-П и др.).
В то же время принцип правовой определенности, обязывающий федерального законодателя формулировать уголовно-правовые предписания с достаточной степенью четкости, позволяющей лицу сообразовывать с ними свое поведение - как дозволенное, так и запрещенное - и предвидеть вызываемые им последствия, не исключает введения в уголовный закон юридических конструкций бланкетного характера, которые для уяснения используемых в нем терминов и понятий требуют обращения к нормативному материалу иных правовых актов. Сам по себе бланкетный характер нормы не может свидетельствовать о ее неконституционности, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение. Конституционность бланкетной конструкции как таковой не ставится под сомнение и в случаях, если нормы, несоблюдение которых влечет уголовную ответственность, установлены подзаконными актами (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2003 года N 9-П, от 31 марта 2011 года N 3-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 17 июня 2014 года N 18-П, от 16 июля 2015 года N 22-П; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 12 июля 2022 года N 1715-О и др.).
Юридические конструкции бланкетного характера могут отсылать к положениям не только законов и находящихся в нормативном единстве с ними подзаконных актов, но и международных договоров Российской Федерации, поскольку Конституция Российской Федерации (статья 79) предусматривает возможность участия России в межгосударственных объединениях и передачи им части своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 года N 22-П). Данная правовая позиция вполне применима и к юридическим конструкциям бланкетного характера, отсылающим к нормативным положениям актов органов межгосударственных объединений с участием Российской Федерации, принятых в соответствии с такими международными договорами.
Степень же определенности нормативно-правового регулирования, как вытекает из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в названных и иных его решениях (постановления от 28 марта 2000 года N 5-П, от 23 января 2007 года N 1-П, от 8 ноября 2012 года N 25-П, от 22 апреля 2013 года N 8-П, от 23 сентября 2014 года N 24-П, от 17 февраля 2015 года N 2-П и др.), должна оцениваться путем выявления всей системы взаимосвязанных правовых предписаний.
Поскольку характерное для бланкетных диспозиций статей уголовного закона указание на незаконный характер конкретных деяний в сфере оборота тех или иных предметов означает, что юридической предпосылкой применения соответствующих уголовно-правовых норм является несоблюдение действующих в данной сфере правил (притом что основанием уголовной ответственности в силу статьи 8 УК Российской Федерации служит наличие в совершенном деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного этим Кодексом), постольку решение вопроса о наличии признаков состава преступления, предусмотренного статьей 226.1 УК Российской Федерации, предполагает выявление нарушения правил трансграничного перемещения предметов, посягающего на охраняемые законом таможенные отношения, а также установление принадлежности незаконно перемещаемых предметов к числу названных в этой статье предметов контрабанды (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 10 октября 2019 года N 2647-О, от 26 марта 2020 года N 793-О, от 12 июля 2022 года N 1715-О и др.).
4. По смыслу статьи 2 Федерального закона "О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" таможенное регулирование в Российской Федерации осуществляется в соответствии с регулирующими таможенные правоотношения международными договорами Российской Федерации, включая Договор о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза, и актами, составляющими право Евразийского экономического союза, а также в соответствии с Договором о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года и законодательством Российской Федерации (часть 1); в частности, в Российской Федерации применяются меры таможенно-тарифного регулирования, запреты и ограничения, установленные в соответствии с Договором о Евразийском экономическом союзе, международными договорами и указанными актами в сфере таможенного регулирования (часть 3); в случаях и порядке, которые предусмотрены названным Договором, международными договорами и указанными актами в сфере таможенного регулирования, Российская Федерация применяет отдельные меры таможенно-тарифного регулирования, запреты и ограничения в одностороннем порядке в соответствии с законодательством Российской Федерации (часть 4).
Согласно статье 4 того же Федерального закона отношения в области таможенного дела в Российской Федерации регулируются международными договорами и актами в сфере таможенного регулирования, а также Договором о Евразийском экономическом союзе и законодательством Российской Федерации о таможенном регулировании, которое состоит из Федерального закона "О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", принимаемых в соответствии с ним иных федеральных законов, а равно указами Президента Российской Федерации, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации в сфере таможенного регулирования, издаваемыми на основании и во исполнение федеральных законов и указов Президента Российской Федерации, нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, принимаемыми в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации (части 1, 4 - 6).
4.1. Федеральный закон "О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", не регулируя вопроса о декларировании конкретных видов товаров при их вывозе и ввозе, устанавливает в статье 95, что товары подлежат таможенному декларированию в соответствии с главой 17 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза и положениями главы 15 данного Федерального закона при их помещении под таможенную процедуру и изменении таможенной процедуры либо при таможенном декларировании без помещения под таможенную процедуру в случаях, определенных Кодексом Союза (часть 1); в случаях, предусмотренных международными договорами Российской Федерации, также осуществляется таможенное декларирование товаров (часть 2).
Согласно Таможенному кодексу Евразийского экономического союза таможенному декларированию при перемещении через таможенную границу для личного пользования подлежат, в частности, культурные ценности, в отношении которых подлежат соблюдению запреты и ограничения в соответствии со статьей 7 этого Кодекса (подпункт 9 пункта 1 статьи 260). В соответствии же со статьей 7 Кодекса товары перемещаются через таможенную границу Евразийского экономического союза и (или) помещаются под таможенные процедуры с соблюдением запретов и ограничений (пункт 1); особенности ввоза на таможенную территорию Союза и (или) вывоза с таможенной территории Союза физическими лицами товаров, включенных в предусмотренный Договором о Союзе единый перечень товаров, к которым применяются меры нетарифного регулирования в торговле с третьими странами, в качестве товаров для личного пользования определяются Евразийской экономической комиссией (пункт 4).
Согласно действующему Решению Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21 апреля 2015 года N 30 "О мерах нетарифного регулирования" культурные ценности включены (в составе раздела 2.20) в приложение N 2 к данному Решению, содержащее - согласно пункту 1 этого же Решения - перечень товаров, к которым в качестве меры нетарифного регулирования применяется разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза и (или) вывоза с таможенной территории Союза. При этом, однако, пункт 3 Решения предусматривает, что разрешительный порядок, указанный в пункте 1 данного Решения, реализуется посредством лицензирования и (или) применения иных административных мер регулирования внешнеторговой деятельности, установленных в соответствии с перечисленными в виде закрытого перечня положениями, к которым относится Положение о вывозе с таможенной территории Евразийского экономического союза культурных ценностей, документов национальных архивных фондов и оригиналов архивных документов (приложение N 8), не регулирующее вопросов ввоза культурных ценностей.
Сопоставление решений Коллегии Евразийской экономической комиссии от 16 августа 2012 года N 134 "О нормативных правовых актах в области нетарифного регулирования" (частично утратило силу) и от 21 апреля 2015 года N 30 "О мерах нетарифного регулирования", а также грамматическое толкование положения пункта 1 действующего Решения - использование в котором конструкции "и (или)" означает, что возможно различное регулирование порядка ввоза и порядка вывоза одного и того же товара, - во взаимосвязи с системным толкованием пунктов 1 и 3 данного Решения позволяют сделать вывод, что в настоящее время такая мера нетарифного регулирования, как разрешительный порядок, не применяется к ввозу культурных ценностей на таможенную территорию Евразийского экономического союза. А это, в свою очередь, с учетом обозначенной взаимосвязи положений статей 7 и 260 Кодекса Союза означает, что подпункт 9 пункта 1 статьи 260 этого Кодекса сам по себе не является прямым нормативным основанием для обязательного декларирования ввозимых культурных ценностей.
4.2. Не содержит специального указания на обязательность декларирования ввозимых культурных ценностей и Закон Российской Федерации от 15 апреля 1993 года N 4804-1 "О вывозе и ввозе культурных ценностей" в действующей его редакции. С 29 января 2018 года статья 23 этого Закона, на основании которой ввозимые культурные ценности подлежали таможенному контролю и специальной регистрации в порядке, установленном федеральной службой по сохранению культурных ценностей совместно с федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным в области таможенного дела, утратила силу в соответствии с Федеральным законом от 28 декабря 2017 года N 435-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в сферах вывоза и ввоза культурных ценностей и архивного дела".
Статья 26.1 Закона Российской Федерации "О вывозе и ввозе культурных ценностей", введенная указанным Федеральным законом, предусматривая, что ввоз культурных ценностей осуществляется физическими лицами для личного пользования, а также юридическими лицами и физическими лицами, зарегистрированными в качестве индивидуальных предпринимателей (пункт 1), сама по себе не устанавливает требований, предусматривающих декларирование таких ввозимых товаров или совершение с ними частным лицом каких-либо других обязательных действий.
4.3. Подписанное правительствами отдельных государств - участников Содружества Независимых Государств Соглашение о вывозе и ввозе культурных ценностей (заключено в городе Москве 28 сентября 2001 года, для Российской Федерации вступило в силу 11 декабря 2002 года) определяет, что культурные ценности, вывозимые с территории государства или ввозимые на территорию государства физическими и юридическими лицами, независимо от формы собственности на них и способа их следования, подлежат декларированию при таможенном оформлении, осуществляемом уполномоченным государственным органом (статья 8); контроль за ввозом на территорию государства, вывозом с территории государства, а также за своевременностью возврата временно вывозимых культурных ценностей осуществляется в соответствии с законодательством государств (статья 13). Данное Соглашение не содержит указания на его применение только при перемещении культурных ценностей между территориями государств - сторон Соглашения.
Действие данного Соглашения не прекращено (не приостановлено), поэтому оно может применяться при регулировании таможенных отношений в части, не противоречащей действующим в этой сфере нормам права Евразийского экономического союза, имея в виду, в частности, что участники Договора о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза являются и подписантами указанного Соглашения (для двух из них - Республики Казахстан и Республики Армения оно в силу не вступило), и с учетом положений пунктов 3 и 4 статьи 30 Венской конвенции о праве международных договоров и пункта 3 статьи 6 Договора о Евразийском экономическом союзе.
Во всяком случае, очевиден факт наличия в правовой системе Российской Федерации, составной частью которой являются международные договоры (статья 15, часть 4, Конституции Российской Федерации), формально сохраняющего силу положения о необходимости декларирования культурных ценностей, в том числе при их ввозе. Это не может игнорироваться лицами, осуществляющими такой ввоз, тем более при наличии в Федеральном законе "О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" положения части 2 статьи 95 о таможенном декларировании товаров в случаях, предусмотренных международными договорами Российской Федерации (наряду со случаями, определенными Таможенным кодексом Евразийского экономического союза).
4.4. Согласно подпункту 4 пункта 1 статьи 260 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза обязательному таможенному декларированию подлежат товары для личного пользования, за исключением транспортных средств для личного пользования, ввозимые с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов в сопровождаемом багаже.
Пунктом 8 приложения N 3 "Перечень случаев и условий ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза товаров для личного пользования с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов" к Решению Совета Евразийской экономической комиссии от 20 декабря 2017 года N 107 "Об отдельных вопросах, связанных с товарами для личного пользования" установлено, что физическое лицо вправе ввозить на таможенную территорию Союза любым способом с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов культурные ценности, документы национальных архивных фондов и оригиналы архивных документов, включенные в единый перечень товаров, к которым применяются меры нетарифного регулирования в торговле с третьими странами, при условии подтверждения их отнесения к таковым в соответствии с законодательством государства - члена Союза.
Тем самым данное положение в части определения относящихся к культурным ценностям предметов, к которым применяется указанное правило, отсылает к разделу 2.20 приложения N 2 к Решению Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21 апреля 2015 года N 30 "О мерах нетарифного регулирования", устанавливающего перечень товаров, к которым в качестве меры нетарифного регулирования применяется разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза и (или) вывоза с таможенной территории Союза. Из содержания и контекста (в связи с ввозом товаров) данной отсылки явно следует, что речь идет не о применении к перечисленным товарам мер нетарифного регулирования, а именно о характеристиках того, что относится к культурным ценностям и потому освобождается от уплаты таможенных пошлин, налогов при ввозе.
При этом в таможенном регулировании - как видно из соотношения наименований и содержания приложений N 1 и N 3 к Решению Совета Евразийской экономической комиссии от 20 декабря 2017 года N 107 - разделены категории "товары для личного пользования, ввозимые на таможенную территорию Евразийского экономического союза без уплаты таможенных пошлин, налогов" и "товары для личного пользования, ввозимые на таможенную территорию Евразийского экономического союза с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов". В силу подпункта 4 пункта 1 статьи 260 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза в сопоставлении с подпунктом 3 этого пункта декларирование последних не связано с превышением стоимостных, весовых и (или) количественных норм, в пределах которых товары для личного пользования ввозятся на таможенную территорию Союза без уплаты таможенных пошлин, налогов.
Необходимость декларирования товаров при ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза может быть обусловлена не только прямым указанием на необходимость такого декларирования соответствующих предметов в самом Таможенном кодексе Евразийского экономического союза, но и установленным механизмом таможенного регулирования, при котором отнесение тех или иных предметов к подлежащим декларированию определяется посредством системных и иерархических связей различных нормативных предписаний, если подлежащие декларированию товары прямо поименованы в таковых, а условия возникновения обязанности декларирования являются определенными. Соответственно, в настоящее время (как и на дату совершения деяния, в связи с которым заявитель был привлечен к уголовной ответственности) обязанность декларирования ввозимых в Российскую Федерацию в качестве товаров для личного пользования культурных ценностей предусмотрена в действующей системе таможенного регулирования на основании подпункта 4 пункта 1 статьи 260 Кодекса Союза во взаимосвязи с пунктом 8 приложения N 3 к Решению Совета Евразийской экономической комиссии от 20 декабря 2017 года N 107 "Об отдельных вопросах, связанных с товарами для личного пользования" и разделом 2.20 приложения N 2 к Решению Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21 апреля 2015 года N 30 "О мерах нетарифного регулирования", а их ввоз в предусмотренных данными нормативными положениями случаях без выполнения этой обязанности является незаконным перемещением товаров через таможенную границу Союза (подпункт 25 пункта 1 статьи 2 Кодекса Союза).
При этом в практике рассмотрения дел, связанных с недекларированием культурных ценностей при их ввозе в Российскую Федерацию, должна учитываться правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой в правовой системе России преступлению, в отличие от иных правонарушений, присуща особая, а именно криминальная общественная опасность, при отсутствии которой даже деяние, формально подпадающее под признаки уголовно наказуемого, в силу малозначительности не может считаться таковым (Постановление от 27 февраля 2020 года N 10-П; Определение от 26 октября 2017 года N 2257-О), и с которой согласуется положение части второй статьи 14 Уголовного кодекса Российской Федерации. Также предполагается использование при наличии для этого оснований предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации инструментов, направленных на индивидуализацию мер уголовно-правового воздействия.
5. Таким образом, положения статьи 226.1 УК Российской Федерации, в том числе ее часть первая и пункт 4 примечаний, не содержат неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать общественную опасность, противоправность своих действий и предвидеть наступление уголовной ответственности за их совершение при незаконном (без таможенного декларирования) ввозе на территорию Российской Федерации культурных ценностей в крупном размере, а потому не могут расцениваться как нарушающие конституционные права И.В. Леонтьева в его конкретном деле.
Следовательно, жалоба заявителя не отвечает критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации и не может быть принята к рассмотрению.
Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения тех или иных норм права, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Леонтьева Ивана Валентиновича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Настоящее Определение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН