[неофициальный перевод] < 1 >
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "КООПЕРАТИВ "НЕПТУН СЕРВИС" (KOOPERATIV NEPTUN SERVIS)
ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" < 1 >
(Жалоба N 40444/17)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ < 2 >
(Страсбург, 23 ноября 2021 года)
< 1 > Перевод с французского ООО "Развитие правовых систем".
< 2 > Настоящее Постановление вступило в силу 4 апреля 2022 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).
По делу "Кооператив "Нептун Сервис" против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:
Жоржа Раварани, Председателя Палаты Суда,
Дмитрия Дедова,
Марии Элосеги,
Дариана Павли,
Пеэтера Роосма,
Андреаса Зюнда,
Фредерика Кренка, судей,
а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,
принимая во внимание:
жалобу (N 40444/17), поданную 26 мая 2017 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) компанией "Кооператив "Нептун Сервис", учрежденной в соответствии с законодательством Российской Федерации (далее - компания-заявительница),
решение официально уведомить власти Российской Федерации о жалобах на нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на доступ к суду), статьи 13 Конвенции, а также статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и объявить жалобу в оставшейся части неприемлемой для рассмотрения по существу,
замечания сторон по делу,
решение не проводить слушание в соответствии с пунктом 5 правила 54 и пунктом 3 правила 59 Регламента Европейского Суда,
рассмотрев дело в закрытом заседании 2 ноября 2021 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
ВВЕДЕНИЕ
1. Ссылаясь на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, компания-заявительница жаловалась на то, что принадлежащее ей имущество было внесено в перечень самовольных построек, подлежащих сносу согласно приложению к Постановлению Правительства г. Москвы от 8 декабря 2015 г. N 829-ПП. Ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, компания-заявительница также жаловалась на то, что она не имела доступа к суду.
ФАКТЫ
2. Компания-заявительница является частной компанией, расположенной в г. Москве. Ее интересы представлял юрист Г. Вайпан, работающий в г. Москве.
3. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным, а затем его преемником в этой должности М.В. Виноградовым.
I. ПРЕДЫСТОРИЯ ДЕЛА
4. 30 июня 1994 г. компания-заявительница заключила с Правительством г. Москвы в лице руководителя Земельного комитета договор аренды земельного участка, расположенного по адресу: г. Москва, Балаклавский проспект, д. 7. Указанный договор аренды, действовавший до 30 июня 2019 г., предусматривал, в частности, что земельный участок предоставлен компании-заявительнице для строительства на нем трехэтажного здания с целью его дальнейшей эксплуатации в качестве развлекательного центра.
5. Власти Российской Федерации утверждали, что в нарушение договора аренды и без получения предварительных разрешений, требуемых действующими градостроительными нормами, компания-заявительница впоследствии возвела на земельном участке еще один нестационарный объект (далее - строение N 2 < 3 > ), в котором находился торговый павильон.
< 3 > Так в тексте (примеч. редактора).
6. Компания-заявительница предоставила Европейскому Суду выписку из протокола решения комиссии по мелкорозничной торговле префектуры Южного административного округа г. Москвы от 31 марта 1997 г., в которой указано, что комиссия утверждает ввод в эксплуатацию вновь возведенного объекта и одобряет выдачу лицензии на торговлю.
7. Компания-заявительница также предоставила Европейскому Суду свидетельство, выданное 18 октября 2001 г. Бюро технической инвентаризации (БТИ) г. Москвы - учреждением, осуществляющим учет вещных прав. В свидетельстве указано, что строению N 2 присвоен адрес: г. Москва, Балаклавский проспект, д. 7.
8. 13 ноября 2001 г. компания-заявительница зарегистрировала свое право собственности на строение N 2 в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
9. Компания-заявительница предоставила Европейскому Суду распоряжение Департамента земельных ресурсов г. Москвы от 3 июня 2011 г. об определении границ соответствующего земельного участка. В этом распоряжении (N 2449) уточняется, что кадастровый номер земельного участка - 77:05:0006003:5, соответствующий адрес: г. Москва, Балаклавский проспект, д. 7, стр. 2, а земельный участок предоставлен для создания мест торговли, общественного питания и культуры.
Судебные разбирательства, касающиеся строения N 2
1. Иск, предъявленный Департаментом земельных ресурсов г. Москвы в 2006 году
10. В 2006 году Департамент земельных ресурсов г. Москвы предъявил компании-заявительнице и еще одной компании - арендатору части строения N 2 иск об освобождении самовольно, по его мнению, занимаемого земельного участка, на котором находился возведенный объект. 14 июля 2006 г. Арбитражный суд г. Москвы в удовлетворении иска отказал. Арбитражный суд г. Москвы отметил, что спорный земельный участок является частью земельного участка площадью 8 000 кв. метров, законно занимаемого компанией-заявительницей на основании договора аренды от 30 июня 2004 г., другая компания занимает лишь часть спорного объекта, что не препятствует собственнику земельного участка осуществлять свои права, вытекающие из права собственности на него.
2. Иск, предъявленный префектурой Южного административного округа г. Москвы
11. В 2012 году префектура Южного административного округа г. Москвы предъявила иск компании-заявительнице о признании не подлежащим регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним права собственности на строение N 2. Префектура утверждала, что договор аренды соответствующего земельного участка был заключен не для строительства указанного объекта, возведенного без получения разрешения на строительство.
12. Компания-заявительница предъявила встречный иск о признании ее права собственности на строение N 2. Компания-заявительница утверждала, что указанный объект был построен в соответствии с законом и договором аренды (см. выше § 4), одобрен актом о вводе в эксплуатацию (см. выше § 6) и свидетельством Бюро технической инвентаризации г. Москвы, присвоившим ему кадастровый номер и уточняющим его адрес, назначение, площадь и технические характеристики, то есть сведения, впоследствии внесенные в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (см. выше § 7).
13. 14 февраля 2012 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил исковые требования префектуры Южного административного округа г. Москвы и отказал в удовлетворении встречного иска компании-заявительницы.
14. Арбитражный суд г. Москвы отметил, что у сторон имеются разногласия относительно местонахождения соответствующего имущества. Арбитражный суд г. Москвы, в частности, счел, что следует определить, в отношении какого объекта органы власти выдали разрешение на строительство: для объекта, расположенного под N 7, или объекта, расположенного под N 7, стр. 2. Арбитражный суд г. Москвы установил, что в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отсутствуют документы, которые могли бы дать ответ на этот вопрос, так как соответствующие документы были изъяты в рамках уголовного расследования и утеряны следственными органами. В связи с этим Арбитражный суд г. Москвы рассмотрел спор на основе предоставленных сторонами документов. Арбитражный суд г. Москвы отметил, что собственник земельного участка, город Москва, заключил с компанией-заявительницей договор аренды, предусматривающий лишь возведение строения N 1, а именно центра культурного отдыха и развлечений. Арбитражный суд г. Москвы также указал, что спорный объект (строение N 2) значится на плане земельного участка, представленном префектурой Южного административного округа г. Москвы, как нестационарная торговая площадка, на которой размещены торговые павильоны. На основании соответствующих норм Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) Арбитражный суд г. Москвы пришел к выводу, что спорный объект следует считать временным некапитальным строением, право собственности на которое не может быть зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Кроме того, Арбитражный суд г. Москвы отметил, что объект был возведен без разрешения.
15. Компания-заявительница ссылалась на истечение срока исковой давности по заявленному требованию, утверждая, что префектура Южного административного округа г. Москвы должна была узнать о спорной ситуации в 2006 году, когда Департамент земельных ресурсов г. Москвы предъявил иск об освобождении самовольно занимаемого земельного участка, о котором идет речь. Арбитражный суд г. Москвы отклонил указанное возражение. Он отметил, что префектура Южного административного округа г. Москвы, являющаяся истцом по иску, рассматриваемому в настоящем деле, не участвовала в судебном разбирательстве, упомянутом компанией-заявительницей, не была уведомлена о нем и не принимала участия в расследовании по вопросу законности занятия земельного участка. Поэтому Арбитражный суд г. Москвы пришел к выводу, что префектура Южного административного округа г. Москвы не должна была знать о спорной ситуации на момент указанного разбирательства, что не повлекло за собой, таким образом, истечения срока исковой давности.
16. Арбитражный суд г. Москвы обосновал отказ в удовлетворении встречного иска компании-заявительницы тем, что спорный объект не является недвижимым имуществом и поэтому право на него не может быть зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Арбитражный суд г. Москвы также решил, что статья 222 ГК РФ (см. раздел "Соответствующее законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" < 1 > ) не подлежит применению, поскольку спорный объект не является недвижимым имуществом.
< 1 > Так в тексте. Имеется в виду раздел "Соответствующие нормативные правовые акты Российской Федерации и правоприменительная практика" (примеч. переводчика).
17. В резолютивной части решения Арбитражный суд г. Москвы признал недействительным право собственности, зарегистрированное за компанией-заявительницей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним на объект площадью 612 кв. метров, расположенный по адресу: г. Москва, Балаклавский проспект, д. 7, стр. 2.
18. Рассмотрев апелляционную жалобу на указанное решение, Девятый арбитражный апелляционный суд постановлением от 28 апреля 2012 г. оставил его без изменения по тем же основаниям, которые были приведены Арбитражным судом г. Москвы. В ответ на довод компании-заявительницы о том, что объект был возведен в соответствии с законом, Девятый арбитражный апелляционный суд указал, что отсутствуют какие-либо доказательства выдачи разрешения на его строительство.
19. 7 августа 2012 г. Федеральный арбитражный суд Московского округа, являющийся кассационной инстанцией по экономическим спорам, отменил постановление Девятого арбитражного апелляционного суда и передал дело на новое рассмотрение. Федеральный арбитражный суд Московского округа отметил, что следует ответить на основополагающий вопрос о том, является ли спорный объект движимым или недвижимым имуществом. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, Федеральный арбитражный суд Московского округа предписал провести соответствующую экспертизу.
20. 16 декабря 2013 г. Арбитражный суд г. Москвы, вынося решение после передачи дела на новое рассмотрение, назначил техническую экспертизу спорного объекта < 2 > . Эксперт пришел к выводу, что речь идет о недвижимом имуществе, построенном с соблюдением соответствующих требований и не представляющем опасности для жизни или здоровья граждан. Арбитражный суд г. Москвы принял данное заключение эксперта, несмотря на возражения префектуры Южного административного округа г. Москвы. Вместе с тем Арбитражный суд г. Москвы отметил, что согласно имеющимся в материалах дела документам объект был возведен без разрешения.
< 2 > Так в тексте. Здесь и далее речь идет о строительно-технической экспертизе здания, которая согласно решению Арбитражного суда г. Москвы от 16 декабря 2013 г. была назначена определением Арбитражного суда г. Москвы от 29 ноября 2012 г. (примеч. переводчика).
21. Поскольку компания-заявительница вновь сослалась на истечение срока исковой давности по заявленному требованию, Арбитражный суд г. Москвы пояснил, что в соответствии с абзацем пятым статьи 208 ГК РФ исковая давность не распространяется лишь на предусмотренные статьей 304 ГК РФ требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения. Арбитражный суд г. Москвы установил, что находящиеся на его рассмотрении исковые требования не являются требованиями собственника или иного владельца об устранении любых нарушений его права, так как префектура Южного административного округа г. Москвы не имела права собственности или какого-либо иного права на спорный объект. Арбитражный суд г. Москвы пришел к выводу, что по заявленному требованию был пропущен общий срок исковой давности, составляющий три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, то есть в настоящем деле три года со дня регистрации права собственности компании-заявительницы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (13 ноября 2001 г.).
22. Наконец, Арбитражный суд г. Москвы напомнил о соответствующих положениях ГК РФ, касающихся истечения срока исковой давности, и в соответствии с указанными положениями отказал в удовлетворении иска.
23. 28 февраля 2014 г. Девятый арбитражный апелляционный суд в апелляционном порядке по тем же основаниям оставил указанное решение без изменения. 6 июня 2014 г. Федеральный арбитражный суд Московского округа в кассационном порядке по тем же основаниям оставил вышеупомянутое решение без изменения.
3. Иск префектуры Южного административного округа г. Москвы о сносе строения N 2
24. Тем временем, 19 ноября 2012 г., префектура Южного административного округа г. Москвы предъявила другой иск: о сносе строения N 2, утверждая, что речь идет о самовольной постройке по смыслу статьи 222 ГК РФ (возведение объекта без получения разрешения). Арбитражный суд г. Москвы приостановил рассмотрение данного дела до вынесения решения по первому делу.
25. Решением от 3 сентября 2014 г. Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований префектуры Южного административного округа г. Москвы. В начале Арбитражный суд г. Москвы воспроизвел выводы решения суда от 16 декабря 2013 г. (см. выше § 20), отметив, что указанное решение имеет силу res judicata и установленные в нем обстоятельства не могут быть пересмотрены. Арбитражный суд г. Москвы отметил следующее: в указанном решении было установлено, что спорный объект является недвижимым имуществом и возведен с получением всех необходимых разрешений. Арбитражный суд г. Москвы заключил, что данный объект не может считаться самовольной постройкой. Далее Арбитражный суд г. Москвы рассмотрел заявление компании-заявительницы о пропуске истцом срока исковой давности. Процитировав судебную практику, опубликованную в Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2010 г. N 143 < 1 > , Арбитражный суд г. Москвы отметил, что на требование о сносе самовольной постройки исковая давность не распространяется, если эта постройка не создает угрозу для жизни и здоровья граждан. Ссылаясь на результаты технической экспертизы, проведенной в рамках предыдущего судебного разбирательства, Арбитражный суд г. Москвы установил, что это не так. В связи с этим Арбитражный суд г. Москвы признал, что по заявленным требованиям истек срок исковой давности, поскольку истец, с 2006 года зная о существовании спорного объекта недвижимости, подал иск только в 2012 году. В резолютивной части решения Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований, руководствуясь статьями 199 ("Применение исковой давности") и 222 ("Самовольная постройка") ГК РФ.
< 1 > См.: Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения арбитражными судами статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.
26. Вышеупомянутое решение было оставлено без изменения в апелляционном и кассационном порядке по тем же основаниям. При рассмотрении дела в кассационном порядке Арбитражный суд Московского округа в постановлении от 24 марта 2015 г. уточнил, что в соответствии со статьей 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для вынесения судом решения об отказе в иске и в настоящем деле основанием для отказа в удовлетворении исковых требований действительно являлось истечение срока исковой давности.
II. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА Г. МОСКВЫ ОТ 8 ДЕКАБРЯ 2015 Г. И ПРИНЯТЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ Г. МОСКВЫ В СВЯЗИ С ЭТИМ МЕРЫ
27. 8 декабря 2015 г. Правительство г. Москвы приняло Постановление (N 829-ПП) (далее также - Постановление) о сроках и порядке сноса самовольных построек. Это Постановление включало два приложения: первое, общего характера, называемое "Нормативный акт", определяло, в частности, порядок сноса, а второе, индивидуального характера, содержало перечень объектов, подлежащих сносу. В данный перечень входил и объект, принадлежавший компании-заявительнице.
28. Поскольку компания-заявительница самостоятельно не осуществила снос, власти г. Москвы в ночь с 8 на 9 февраля 2016 г. снесли спорный объект.
III. ДЕЙСТВИЯ, ПРЕДПРИНЯТЫЕ КОМПАНИЕЙ-ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЕЙ, ПО ОСПАРИВАНИЮ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА Г. МОСКВЫ N 829-ПП
29. Компания-заявительница неоднократно обращалась в суды. Она обращалась как в арбитражные суды, так и в суды общей юрисдикции.
A. Исковые заявления, поданные в арбитражные суды
30. 14 января 2016 г. компания-заявительница обратилась в арбитражные суды, чтобы оспорить включение строения N 2 в Приложение N 2 к Постановлению Правительства г. Москвы N 829-ПП. В определении от 11 февраля 2016 г. Арбитражный суд г. Москвы заявил об отсутствии у него компетенции на основании того, что Постановление представляет собой "нормативную", а не индивидуальную меру. Компания-заявительница подала апелляционную жалобу, утверждая, что она не оспаривает как таковую "нормативную" часть Постановления, а категорически возражает против того, что ее имущество включено в прилагающийся к нему перечень подлежащих сносу строений. Компания-заявительница утверждала, что оспариваемое Постановление является "смешанным" юридическим актом, который может быть оспорен в арбитражных судах. 18 марта 2016 г. < 1 > Девятый арбитражный апелляционный суд оставил обжалуемое определение без изменения по тем же основаниям, которые были изложены Арбитражным судом г. Москвы. Девятый арбитражный апелляционный суд принял во внимание главный аргумент компании-заявительницы, но счел, что она оспаривает административный акт и поэтому рассмотрение ее искового заявления не относится к компетенции арбитражных судов. 15 июня 2016 г. Арбитражный суд Московского округа в кассационном порядке оставил указанное определение без изменения по тем же основаниям.
< 1 > Так в тексте. Речь идет о постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 апреля 2016 г. (примеч. переводчика).
31. 14 января 2016 г. компания-заявительница также обратилась в арбитражные суды с исковым заявлением о принятии обеспечительных мер с целью приостановления исполнения оспариваемого Постановления до вынесения судебного решения. В удовлетворении искового заявления ей было отказано.
32. Компания-заявительница вновь обжаловала Постановление в части включения принадлежащего ей имущества в перечень, содержащийся в его Приложении N 2. Заявив об отсутствии у них компетенции, арбитражные суды прекратили производство по делу по тем же основаниям, которые были приведены в их предыдущих решениях.
B. Исковые заявления, поданные в суды общей юрисдикции, об оспаривании "нормативной" части Постановления Правительства г. Москвы N 829-ПП
33. 9 марта 2016 г. компания-заявительница также подала административное исковое заявление об оспаривании Постановления Правительства г. Москвы N 829-ПП в суды общей юрисдикции, утверждая, что данный документ нарушает ее право на уважение своей собственности. Определением от 14 марта 2016 г. Московский городской суд отказал в принятии искового заявления на основании того, что оно было по существу таким же, как и исковое заявление, поданное другой компанией, об оспаривании "нормативной" части данного Постановления.
34. Узнав, что решение, вынесенное в отношении вышеупомянутой компании, не вступило в законную силу, компания-заявительница попыталась подать апелляционную жалобу в Московский городской суд. Компания-заявительница утверждала, что состав суда, вынесший указанное решение, не привлек ее к участию в деле, несмотря на то что результат его рассмотрения затрагивал ее права. Утверждая, что Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП было принято в нарушение ГК РФ, предусматривающего судебный порядок оспаривания прав собственности, зарегистрированных в соответствии с законом, компания-заявительница просила суд признать его недействительным. Наконец, ссылаясь на решение от 3 сентября 2014 г. (см. выше § 25), компания-заявительница утверждала, что судом уже было установлено, что спорный объект не является самовольной постройкой.
35. В удовлетворении этой жалобы было отказано. 14 марта 2016 г. судья первой инстанции Московского городского суда отказал в ее рассмотрении по существу на основании того, что компания-заявительница не являлась лицом, участвующим в деле, касающемся другой компании, и не представила новых аргументов, которые еще не были бы рассмотрены в рамках указанного дела. 6 апреля 2016 г. Московский городской суд, действуя в качестве суда апелляционной инстанции, оставил определение суда первой инстанции без изменения. Он отметил, что суд первой инстанции осуществил абстрактный нормоконтроль оспариваемого Постановления, а не конкретный контроль индивидуальной ситуации компаний-истцов. Апелляционная инстанция Московского городского суда установила, что компания-заявительница не выдвинула каких-либо новых доводов. Компания-заявительница подала кассационную жалобу в Московский городской суд, а затем в Верховный Суд Российской Федерации. Указанные суды, вынося решение в составе единоличного судьи, 14 июля и 9 декабря 2016 г. соответственно, отказали в передаче кассационных жалоб для рассмотрения судом кассационной инстанции.
36. После этого компания-заявительница подала жалобу в порядке надзора. 18 октября 2016 г. Верховный Суд Российской Федерации, вынося решение в составе единоличного судьи, отказал в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в суде надзорной инстанции. Компания-заявительница получила это определение 30 января 2017 г. Верховный Суд Российской Федерации отметил, что в Приложении N 2 оспариваемого Постановления были перечислены явно самовольные по смыслу пунктов 1 и 4 статьи 222 ГК РФ постройки, а обоснованность включения в указанное Приложение имущества, принадлежащего компании-заявительнице, была проверена судом. Отвечая на довод компании-заявительницы о том, что Правительство г. Москвы превысило свои полномочия, предписав снести незаконные постройки, Верховный Суд Российской Федерации указал, что Правительство г. Москвы действовало в пределах полномочий, прямо предусмотренных пунктами 1 и 4 статьи 222 ГК РФ. Верховный Суд Российской Федерации подчеркнул, что данная статья к тому же согласуется с пунктом 1 статьи 1 ЗК РФ, в соответствии с которым интересы общества должны сочетаться с законными интересами граждан. Что касается применения закона во времени, Верховный Суд Российской Федерации отметил следующее: компания-заявительница утверждала, что, поскольку соответствующая норма была изменена в 2015 году, она не должна применяться к постройкам, возведенным до 1 сентября 2015 г. Однако Верховный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что нижестоящие суды применили законы в той редакции, которая действовала на момент описываемых событий.
СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА
I. КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
37. В соответствующих частях статья 35 Конституции Российской Федерации гласит:
"1. Право частной собственности охраняется законом...
/.../
3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения".
38. В соответствующих частях статья 46 Конституции Российской Федерации предусматривает следующее:
"1. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
2. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд...".
II. ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И НОРМЫ, КАСАЮЩИЕСЯ САМОВОЛЬНЫХ ПОСТРОЕК
39. Согласно пункту 1 статьи 263 ГК РФ (Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ) собственник земельного участка может сдавать его в аренду, в частности, для целей строительства. В соответствии с пунктом 3 статьи 271 ГК РФ собственник недвижимости, находящейся на чужом земельном участке, имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться этой недвижимостью по своему усмотрению.
40. В редакции, действовавшей по состоянию на 13 июля 2015 г., пункт 1 статьи 222 ГК РФ предусматривал, что самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.
41. В соответствии с пунктом 2 статьи 222 ГК РФ лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности и не вправе распоряжаться постройкой. Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных пунктами 3 и 4 указанной статьи.
42. Согласно пункту 3 статьи 222 ГК РФ право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором создана постройка, при одновременном соблюдении следующих условий, если:
- в отношении земельного участка лицо, осуществившее постройку, имеет права, допускающие строительство на нем данного объекта;
- на день обращения в суд постройка соответствует параметрам, установленным документацией по планировке территории, правилам землепользования и застройки или обязательным требованиям к параметрам постройки, содержащимся в иных документах;
- сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу для жизни и здоровья граждан.
В этом случае лицо, за которым признано право собственности на постройку, возмещает осуществившему ее лицу расходы на постройку в размере, определенном судом.
43. В соответствии с пунктом 4 статьи 222 ГК РФ органы местного самоуправления вправе принять решение о сносе самовольной постройки в случае создания или возведения ее на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке для этих целей, если этот земельный участок расположен в зоне с особыми условиями использования территорий или на территории общего пользования либо в полосе отвода инженерных сетей федерального, регионального или местного значения. В течение семи дней со дня принятия решения о сносе самовольной постройки орган местного самоуправления, принявший такое решение, направляет лицу, осуществившему самовольную постройку, копию данного решения с указанием срока для сноса самовольной постройки, который устанавливается с учетом характера самовольной постройки, но не может составлять более 12 месяцев. В случае, если лицо, осуществившее самовольную постройку, не было выявлено, орган местного самоуправления, принявший решение о сносе самовольной постройки, в течение семи дней со дня принятия такого решения обязан обеспечить опубликование в установленном порядке сообщения о планируемом сносе самовольной постройки в различных источниках, в частности на своем официальном сайте в сети "Интернет". Если лицо, осуществившее самовольную постройку, не было выявлено, снос самовольной постройки может быть осуществлен органом, принявшим соответствующее решение, не ранее чем по истечении двух месяцев после дня размещения на своем официальном сайте в сети "Интернет" сообщения о планируемом сносе такой постройки.
III. ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 27 СЕНТЯБРЯ 2016 Г.
44. 27 сентября 2016 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес Определение, в котором содержалось толкование пункта 4 статьи 222 ГК РФ < 1 > . К нему обратилась с запросом группа депутатов, которые утверждали, что указанный пункт противоречит статьям 35 (защита права собственности) и 46 (право на судебную защиту) Конституции Российской Федерации, поскольку допускает снос имущества по инициативе административного органа в отсутствие судебного контроля.
< 1 > Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 г. N 1748-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности пункта 4 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации" (примеч. переводчика).
45. Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что указанным депутатами статьям Конституции Российской Федерации действительно противоречила бы возможность принятия административным органом решения снести постройки на том основании, что он считает их незаконными, которые в установленном законом порядке были зарегистрированы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, или постройки, которые были признаны решением суда соответствующими закону.
46. Что касается построек, зарегистрированных в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что такая регистрация осуществляется государственным органом, который предварительно проверяет ее законность и обеспечивает, таким образом, достоверность указанного реестра в глазах общественности.
47. Что касается построек, признанных соответствующими закону решением суда, Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее: возможность принятия несудебным органом решения об их сносе несмотря на решение суда означала бы преодоление требования об обязательной силе судебного решения и, следовательно, нарушала бы право на судебную защиту, закрепленное в Конституции Российской Федерации. Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации уточнил, что при этом не исключается возможность рассмотрения судом нового требования о сносе самовольной постройки, которое не является аналогичным требованию, рассмотренному ранее.
48. Анализируя положения пункта 4 статьи 222 ГК РФ, регулирующие действия государственного органа при сносе, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что государственный орган должен предоставить осуществившему самовольную постройку лицу разумный срок для ее сноса, чтобы позволить ему воспользоваться правом оспорить административное решение в судебном порядке. Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что согласно частям 1 и 2 статьи 85 и статье 223 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ) обращение с заявлением к судье по административным делам приостанавливает исполнение оспариваемого решения на период судебного разбирательства.
49. Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что в случае если лицо, осуществившее самовольную постройку, не было выявлено государственным органом, то последний обязан опубликовать решение о ее сносе на своем официальном сайте или на информационном щите в границах земельного участка, на котором возведена самовольная постройка. Конституционный Суд Российской Федерации счел, что целью указанной нормы является отложение ее сноса, чтобы предоставить лицу, осуществившему самовольную постройку, возможность обратиться в суд.
50. По итогам вышеприведенного обоснования Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что в таком толковании пункт 4 статьи 222 ГК РФ соответствует Конституции Российской Федерации.
IV. ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В СТАТЬЮ 222 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
51. 3 августа 2018 г. в статью 222 ГК РФ были внесены изменения путем добавления к пункту 4 абзаца, согласно которому, если право собственности на самовольную постройку было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости или признано судом, то органы местного самоуправления не вправе во внесудебном порядке принимать решение о ее сносе.
V. СОВМЕСТНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМОВ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
52. В пункте 23 совместного Постановления от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах... при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" < 1 > Пленумы Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснили, что, с одной стороны, регистрация права собственности на недвижимое имущество в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним не исключает того, что суд впоследствии признает имущество самовольной постройкой, а с другой стороны, решение суда о признании самовольной постройки не является препятствием для последующего оспаривания законности постройки по иным основаниям.
< 1 > Так в тексте. Имеется в виду совместное Постановление Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (примеч. переводчика).
VI. ПОЛОЖЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОБ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
53. В соответствии со статьей 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Согласно статье 199 ГК РФ судья не рассматривает proprio motu вопрос об истечении срока исковой давности. Возражение об истечении срока исковой давности не является публично-правовым, поэтому исковая давность применяется судом исключительно по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Только тогда и при установлении им действительности истечения срока исковой давности по заявленному требованию суд выносит решение об отказе в иске.
VII. ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
54. В соответствии со статьей 263.1 < 2 > Земельного кодекса Российской Федерации (далее - ЗК РФ) собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260 < 3 > ).
< 2 > Так в тексте. Имеется в виду пункт 1 статьи 263 ГК РФ (примеч. переводчика).
< 3 > Так в тексте. Имеется в виду пункт 2 статьи 260 ГК РФ (примеч. переводчика).
VIII. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
55. Согласно части второй статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) и части второй статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда при рассмотрении им другого дела, в котором участвуют те же лица. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
56. В соответствии с абзацем третьим части второй статьи 220 ГПК РФ < 4 > и пунктом 2 части первой статьи 150 АПК РФ, применимыми на любой стадии судебного разбирательства, суд прекращает производство по делу в случае, если имеется вступившее в законную силу решение суда, принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.
< 4 > Так в тексте. Имеется в виду абзац третий статьи 220 ГПК РФ (примеч. переводчика).
57. В соответствии с частью второй статьи 64 КАС РФ (Федеральный закон от 8 марта 2015 г. N 21-ФЗ) обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному гражданскому или административному делу либо по делу, рассмотренному ранее арбитражным судом, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства, или лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой установлены эти обстоятельства.
58. Согласно абзацу второму пункта 4 статьи 196.1 КАС РФ < 5 > суд прекращает производство по административному делу об оспаривании нормативных правовых актов общего характера, если имеется вступившее в законную силу решение суда, принятое по административному иску о том же предмете.
< 5 > Так в тексте. Имеется в виду пункт 2 части первой статьи 194 КАС РФ (примеч. переводчика).
ПРАВО
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
59. Компания-заявительница утверждала, что Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП поставило под сомнение ранее вынесенные в ее пользу решения судов, которые, по ее мнению, признали ее право собственности на спорный объект, и нарушило, таким образом, принцип уважения обязательной силы судебного решения. Компания-заявительница также жаловалась на то, что внутригосударственные суды отказались рассматривать ее административные иски об оспаривании Постановления.
Считая себя жертвой отказа в правосудии, компания-заявительница ссылалась на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".
A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
1. Соблюдение принципа правовой определенности
60. Власти Российской Федерации не были официально уведомлены об указанном аспекте жалобы. Европейский Суд считает необходимым рассмотреть его de plano.
61. Ссылаясь на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумэреску против Румынии" ( 
v. Romania) (жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII), компания-заявительница утверждала, что принцип уважения обязательной силы судебного решения, вытекающий из пункта 1 статьи 6 Конвенции, нарушается не только в случае прямой отмены вступившего в силу и обязательного для исполнения судебного решения, но и тогда, когда последствия этого судебного решения ставятся под сомнение решением, вынесенным по итогам последующего судебного разбирательства между теми же сторонами о том же предмете (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дечева и другие против Болгарии" (Decheva and Others v. Bulgaria) от 26 июня 2012 г., жалоба N 43071/06, § 39; Постановление Европейского Суда по делу "Ченгелян и другие против Болгарии" (Chengelyan and Others v. Bulgaria) от 21 апреля 2016 г., жалоба N 47405/07, §§ 32 - 33). Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Агрокомплекс" против Украины" (Agrokompleks v. Ukraine) от 6 октября 2011 г., жалоба N 23465/03, §§ 150 - 151, компания-заявительница добавила довод о том, что административный акт, противоречащий вступившему в законную силу решению суда, рассматривается как нарушение принципа уважения обязательной силы судебного решения. Компания-заявительница считала, что в настоящем деле Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП свело на нет решение, вынесенное 3 сентября 2014 г. Арбитражным судом г. Москвы, и, таким образом, нарушило принцип уважения обязательной силы судебного решения. Компания-заявительница подчеркнула, что в указанном решении Арбитражный суд г. Москвы пришел к выводу, что рассматриваемое имущество соответствует всем градостроительным нормам, противопожарным нормативам и природоохранным стандартам, не представляет опасности для здоровья и жизни граждан и не является самовольной постройкой. Компания-заявительница считала, что, хотя судебным решением было установлено истечение срока исковой давности по заявленному государственным органом требованию, указанное решение подтверждало законность постройки и выступало, таким образом, против любого пересмотра этого вывода в будущем. Компания-заявительница жаловалась на то, что суды Российской Федерации проигнорировали довод, выдвинутый ею в связи с этим при обжаловании Постановления Правительства г. Москвы N 829-ПП.
62. Европейский Суд напоминает, что принцип правовой определенности, косвенно закрепленный во всех статьях Конвенции, является одним из основных аспектов верховенства права. Данный принцип проявляется в праве Конвенции в разных формах и контекстах, например в виде требования о том, что закон должен быть четко сформулирован и предсказуем в своем применении (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Неждет Шахин и Перихан Шахин против Турции" (Nejdet 
and Perihan v. Turkey) от 20 октября 2011 г., жалоба N 13279/05 < 1 > , § 56; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гвюдмюндюр Андри Аустраудссон против Исландии" ( 
Andri 
v. Iceland) от 1 декабря 2020 г., жалоба N 26374/18 < 2 > , § 238). Выражение "правовая определенность" означает в широком смысле устойчивую, всеобъемлющую и предсказуемую нормативно-правовую базу, которая исключает любой произвол (см., например, в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции Постановление Европейского Суда по делу "Гизо-Галлисаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy) от 8 декабря 2005 г., жалоба N 8858/00 < 3 > , §§ 83, 84 и 93) и обеспечивает, с одной стороны, согласованность различных норм между собой, а с другой стороны, единообразие их применения судьями (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Гизо-Галлисаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy), § 85; Постановление Европейского Суда по делу "Беян против Румынии (N 1)" (Beian v. Romania) (N 1), жалоба N 30658/05, § 33, ECHR 2007-V (извлечения)). Оно может также указывать на причину существования различных сроков: пресекательного, исковой или приобретательной давности и так далее (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лекич против Словении" ( 
v. Slovenia) от 11 декабря 2018 г., жалоба N 36480/07 < 1 > , § 64; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компании "Джей Эй Пай (Оксфорд) Лтд." и "Джей Эй Пай (Оксфорд) Лэнд Лтд." против Соединенного Королевства" (J.A. Pye (Oxford) Ltd. and J.A. Pye (Oxford) Land Ltd. v. United Kingdom), жалоба N 44302/02, §§ 68 - 70, ECHR 2007-III; Постановление Европейского Суда по делу "Стаббингс и другие против Соединенного Королевства" (Stubbings and Others v. United Kingdom) от 22 октября 1996 г., § 51, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV; Постановление Европейского Суда по делу "Мирагаль Эсколано и другие против Испании" (Miragall Escolano and Others v. Spain), жалоба N 38366/97 и 9 других жалоб, § 33, ECHR 2000-I). Наконец, в конкретном контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции оно означает запрет на отмену вступивших в законную силу и окончательных решений. Так, в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумэреску против Румынии" ( v. Romania) (§ 61) Европейский Суд, толкуя пункт 1 статьи 6 Конвенции в свете Преамбулы к Конвенции, вывел из него принцип, согласно которому правовая определенность запрещает, в частности, подвергать сомнению окончательное разрешение спора судами (см. ibidem, § 61). Европейский Суд, кроме того, уточнял, что в соответствии с указанным принципом сторона по делу или государственный орган не могут требовать пересмотра окончательного и подлежащего исполнению решения с единственной целью добиться повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения в отношении них, за исключением случаев, когда того требуют существенные и веские основания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99 < 2 > , §§ 52 и 56, ECHR 2003-IX). Только "существенные недостатки" могут оправдать отмену вступившего в законную силу судебного решения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia) от 18 января 2007 г., жалоба N 20887/03 < 3 > , § 24). Так, Европейский Суд счел совместимой с принципом правовой определенности отмену решения, затрагивающего права и интересы третьих лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Проценко против Российской Федерации" (Protsenko v. Russia) от 31 июля 2008 г., жалоба N 13151/04 < 4 > , §§ 29 - 34; Постановление Европейского Суда по делу "Тишкевич против Российской Федерации" (Tishkevich v. Russia) от 4 декабря 2008 г., жалоба N 2202/05, §§ 25 - 27; Постановление Европейского Суда по делу "Толстобров против Российской Федерации" (Tolstobrov v. Russia) от 4 марта 2010 г., жалоба N 11612/05 < 5 > , §§ 18 - 20), в тех случаях, когда нижестоящие суды вынесли решение, либо не вызвав заявителя в суд в качестве ответчика, либо не известив его надлежащим образом о текущем судебном разбирательстве, лишив, таким образом, заявителей возможности участвовать в судебном разбирательстве или эффективно защищать свои права.
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2022. N 2 (примеч. редактора).
< 2 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2021. N 3 (примеч. редактора).
< 3 > Так в тексте. Имеется в виду жалоба N 58858/00 (примеч. переводчика).
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2019. N 2 (примеч. редактора).
< 2 > См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год (примеч. редактора).
< 3 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 5 (примеч. редактора).
< 4 > См.: там же. 2009. N 6 (примеч. редактора).
< 5 > См.: там же. 2010. N 7 (примеч. редактора).
63. В то же время, следуя той же логике, Европейский Суд приходил к выводу, что принцип правовой определенности был нарушен в случаях, когда пропущенный процессуальный срок был восстановлен без уважительных причин (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пономарев против Украины" (Ponomaryov v. Ukraine) от 3 апреля 2008 г., жалоба N 3236/03, § 42; Постановление Европейского Суда по делу "Магомедов и другие против Российской Федерации" (Magomedov and Others v. Russia) от 28 марта 2017 г., жалоба N 33636/09 и 9 других жалоб < 6 > , §§ 87 - 89), и в ситуациях, когда вступившее в законную силу решение было отменено в результате злоупотребления процедурой, позволяющей возобновить производство по делу по новым или вновь открывшимся обстоятельствам (см. Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г., жалоба N 69529/01 < 7 > , §§ 32 - 33; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Агрокомплекс" против Украины" (Agrokompleks v. Ukraine), §§ 149 - 151, в котором являющийся стороной по делу государственный орган, несогласный с решением суда, обратился в суд с требованием об отмене указанного решения, а не отменил его самостоятельно, как утверждала компания-заявительница в настоящем деле (см. выше § 61)).
< 6 > См.: там же. 2018. N 11 (примеч. редактора).
< 7 > См.: там же. 2005. N 5 (примеч. редактора).
64. Общей чертой всех вышеупомянутых дел является то, что вышестоящий суд или суд того же уровня отменял судебное решение, вступившее в законную силу. Впоследствии Европейский Суд распространил принцип правовой определенности, закрепленный в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумэреску против Румынии" ( 
v. Romania), на ситуации, в которых вступившее в законную силу решение не было официально отменено, но в дальнейшем было принято противоположное судебное решение, препятствующее заявителю ссылаться на решение, вынесенное в его пользу. В этом случае Европейский Суд отмечал, что принцип правовой определенности подразумевает обязанность уважать обязательную силу судебного решения, то есть окончательный характер судебных решений. Европейский Суд подчеркивал, что даже в отсутствие отмены судебного решения пересмотр урегулирования спора окончательным решением суда в рамках другого судебного разбирательства может нарушить права, защищаемые статьей 6 Конвенции, поскольку может сделать иллюзорным право на суд и вступить в противоречие с принципом правовой определенности (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гвюдмюндюр Андри Аустраудссон против Исландии" ( 
Andri 
v. Iceland), § 238; Постановление Европейского Суда по делу "Кехайя и другие против Болгарии" (Kehaya and Others v. Bulgaria) от 12 января 2006 г., жалобы N 47797/99 и 68698/01, §§ 62 - 63; Постановление Европейского Суда по делу "Гек и другие против Турции" ( 
and Others v. Turkey) от 27 июля 2006 г., жалоба N 71867/01 и 3 другие жалобы, §§ 56 - 62; Постановление Европейского Суда по делу "Муллаи и другие против Албании" (Mullai and Others v. Albania) от 23 марта 2010 г., жалоба N 9074/07, §§ 79 - 88; Постановление Европейского Суда по делу "Маццео против Италии" (Mazzeo v. Italy) от 5 октября 2017 г., жалоба N 32269/09, §§ 37 - 38).
65. Европейский Суд, таким образом, поставил в один ряд официальную отмену судебного решения и вынесение судебного решения, противоречащего другому решению, вступившему в законную силу. Именно на этот последний аспект и ссылается компания-заявительница в настоящем деле: она полагает, что Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП, характеризующее ее имущество как "самовольную постройку", поставило под сомнение решение суда от 3 сентября 2014 г.
66. Анализируя свою прецедентную практику по вопросу уважения обязательной силы судебного решения, Европейский Суд отмечает, что обязательная сила судебного решения игнорируется, когда более позднее решение суда ставит под сомнение другое, ранее вынесенное судебное решение. Однако в настоящем деле это не так, поскольку оно касается не конфликта между двумя судебными решениями, а предполагаемого конфликта между административным Постановлением N 829-ПП и решением суда от 3 сентября 2014 г. Следовательно, Европейский Суд не может распространить свою прецедентную практику, касающуюся принципа правовой определенности, на ситуацию, о которой идет речь в настоящем деле.
67. Вместе с тем Европейский Суд считает необходимым рассмотреть жалобу в том виде, в котором она сформулирована компанией-заявительницей, утверждающей, что критикуемое административное решение было принято вопреки решению суда, подтвердившему, по мнению компании-заявительницы, законность спорного объекта.
68. Для того чтобы вынести решение по указанной жалобе, следует прежде всего уточнить, какая часть судебного решения обладает обязательной силой. Действительно, не все части решения имеют такую силу: ею наделены только вопросы, которые были действительно разрешены в его резолютивной части. Внимательное ознакомление с резолютивной частью судебного решения, разъясненного, если потребуется, в мотивировочной части, особенно когда резолютивная часть двусмысленна, является настоятельно необходимым для определения сферы действия обязательной силы судебного решения.
69. В настоящем деле резолютивной частью решения суда от 3 сентября 2014 г. в удовлетворении исковых требований государственного органа было отказано в связи с истечением срока исковой давности (см. выше § 25), что впоследствии было подтверждено судом кассационной инстанции (см. выше § 26). Однако компания-заявительница ссылается в мотивировочной части последнего указанного решения на предложение, которое она считает подтверждающим ее довод. Действительно, перед тем, как сделать вывод об истечении срока исковой давности, Арбитражный суд г. Москвы утверждал, что спорный объект построен в соответствии со всеми необходимыми разрешениями и, следовательно, не может считаться самовольной постройкой (см. выше § 25), тогда как решением от 16 декабря 2013 г., вынесенным тем же судом, напротив, установлено что объект был возведен в отсутствие необходимых разрешений (см. выше § 20). Хотя мотивировочные части обоих указанных решений, вступивших в законную силу, как представляется, противоречат друг другу в отношении законности возведения объекта, их резолютивные части согласуются друг с другом, отказывая в удовлетворении заявленных требований в связи с истечением срока исковой давности. Европейский Суд полагает, что в настоящей ситуации поиск обязательной силы судебного решения в противоречащих друг другу на первый взгляд мотивировочных частях судебных решений может привести к их ошибочному толкованию.
70. Кроме того, в настоящем деле резолютивные части обоих упомянутых выше решений согласуются, а именно, в них отказано в удовлетворении иска в связи с истечением срока исковой давности (см. выше §§ 22 и 25). Однако отказ в иске в связи с истечением срока исковой давности не равносилен признанию его обоснованным или необоснованным, а лишь наказывает истца за бездействие в течение установленного срока (см. Постановление Европейского Суда по делу "Воронков против Российской Федерации (N 2)" (Voronkov v. Russia) (N 2) от 2 марта 2021 г., жалоба N 10698/18, § 36).
71. С учетом вышеизложенного Европейский Суд не разделяет мнение компании-заявительницы о том, что Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП посягает на законную силу, придаваемую судебным решениям. Действительно, с одной стороны, указанный довод не находит своей основы в прецедентной практике Европейского Суда. С другой стороны, в решении суда от 3 сентября 2014 г., если рассматривать его резолютивную часть, сделан вывод о том, что исковые требования государственного органа заявлены по истечении срока исковой давности, а не о том, что постройка была возведена законно.
72. Таким образом, жалоба на предполагаемое неуважение обязательной силы судебного решения является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с положениями подпункта "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.
2. Уважение права на доступ к суду
(a) Доводы сторон
73. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г., Series A, N 18, на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Князь Лихтенштейна Ханс-Адам II против Германии" (Prince Hans-Adam II of Liechtenstein v. Germany) (жалоба N 42527/98, § 43, ECHR 2001-VIII), на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Наит-Лиман против Швейцарии" ( 
v. Switzerland) (от 15 марта 2018 г., жалоба N 51357/07 < 1 > , §§ 112 - 113), на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Приход греко-католической церкви г. Лупени и другие против Румынии" (Lupeni Greek Catholic Parish and Others v. Romania) (от 29 ноября 2016 г., жалоба N 76943/11 < 2 > , § 86), на Постановление Европейского Суда по делу "Альбер и Ле Конт против Бельгии" (Albert and Le Compte v. Belgium) (от 10 февраля 1983 г., Series A, N 58) и на Постановление Европейского Суда по делу "Объединение "Бенефичио Капелла Паолини" против Сан-Марино" (Beneficio Cappella Paolini v. San Marino) (жалоба N 40786/98, §§ 27 - 29, ECHR 2004-VIII (извлечения)), компания-заявительница утверждала, что из-за применения противоречивых норм о компетенции ни один внутригосударственный суд не согласился рассмотреть его заявление об оспаривании административного постановления, признавшего ее имущество самовольной постройкой. Компания-заявительница утверждала, что в результате она не имела доступа к суду и не смогла, таким образом, ни представить свои аргументы в рамках состязательного судебного разбирательства, ни получить решение, разрешающее ее спор с государственным органом по существу. Компания-заявительница ссылалась на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 г. (см. выше § 44), делая вывод о важности обеспечения того, чтобы административные решения, принимаемые в соответствии со статьей 222 ГК РФ, подвергались судебной проверке. Компания-заявительница утверждала, что в настоящем деле Постановление Правительства г. Москвы N 899-ПП не было предметом такого контроля. В связи с этим компания-заявительница оспаривала довод властей Российской Федерации, которые утверждали, что постановление было проверено Московским городским судом (см. выше § 35). По мнению компании-заявительницы, абстрактный нормоконтроль не мог заменить изучение ее индивидуальной ситуации. Помимо этого, власти Российской Федерации не указали, какую правомерную цель преследовало в настоящем деле ограничение права на доступ к суду. При этом, однако, была нарушена сама суть данного права.
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 7 (примеч. редактора).
< 2 > См.: там же. 2017. N 9 (примеч. редактора).
74. Власти Российской Федерации указали, что, во-первых, арбитражные суды не рассмотрели судебные и административные заявления компании-заявительницы, поскольку в соответствии с пунктами 1 - 5 статьи 29 АПК РФ < 3 > они не имели компетенции для их рассмотрения, а, во-вторых, суды общей юрисдикции со своей стороны рассмотрели административное исковое заявление об оспаривании постановления, обжалуемого в рамках другой процедуры, возбужденной по заявлению третьей компании. Власти Российской Федерации уточнили, что в решении, вынесенном по окончании другой процедуры, регулируемой КАС РФ, содержался вывод о соответствии оспариваемого административного акта нормативным актам большей юридической силы. Власти Российской Федерации пояснили, что рассмотрение, осуществленное в рамках другой процедуры, имело целью защиту интересов большого количества граждан, и поэтому последовавшее за ним решение имело силу применительно ко всем гражданам, в том числе в отношении компании-заявительницы. Власти Российской Федерации указали, что, поскольку компания-заявительница не представила каких-либо новых доказательств, в принятии ее искового заявления было отказано. На основе приведенной аргументации власти Российской Федерации настаивали на том, что в отношении компании-заявительницы не было допущено нарушения права на доступ к суду по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции.
< 3 > Так в тексте. По-видимому, имеются в виду пункты 1 - 5 части первой статьи 29 АПК РФ (примеч. переводчика).
(b) Мнение Европейского Суда
75. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
76. Доводы сторон кратко изложены выше в §§ 73 и 74.
2. Мнение Европейского Суда
77. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции закрепляет "право на суд", где право на доступ к суду, а именно право инициировать судебное производство по гражданским делам, является лишь одним из аспектов. Каждый участник судебного процесса имеет право предъявить в суд любое требование в случае спора о его гражданских правах и обязанностях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ховальд Моор и другие против Швейцарии" (Howald Moor and Others v. Switzerland) от 11 марта 2014 г., жалобы N 52067/10 и 41072/11, § 70; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom), §§ 18 и 36). Вместе с тем право на доступ к суду не является абсолютным: оно может подвергаться косвенно допускаемым ограничениям, которые не должны, однако, сужать или уменьшать предоставляемый участнику судебного процесса доступ таким образом или в такой степени, чтобы это затрагивало саму суть его права на суд. Кроме того, применимые ограничения соответствуют требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции, только если они преследуют правомерную цель и если имеет место разумное соотношение соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Дулими и компания "Монтана Менеджмент Инк." против Швейцарии" (Al-Dulimi and Montana Management Inc. v. Switzerland) от 21 июня 2016 г., жалоба N 5809/08 < 1 > , § 129; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Стаббингс и другие против Соединенного Королевства" (Stubbings and Others v. United Kingdom), § 50).
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 11 (примеч. редактора).
78. Наконец, последовательные отказы нескольких судебных органов разрешить спор по существу рассматриваются как отказ в правосудии, посягающий на саму суть права на суд, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Объединение "Бенефичио Капелла Паолини" против Сан-Марино" (Beneficio Cappella Paolini v. San Marino), § 29; Постановление Европейского Суда по делу "Церковь села Сосулевка против Украины" (Tserkva Sela Sosulivka v. Ukraine) от 28 февраля 2008 г., жалоба N 37878/02, §§ 51 - 53; и Постановление Европейского Суда по делу "Безымянная против Российской Федерации" (Bezymyannaya v. Russia) от 22 декабря 2009 г., жалоба N 21851/03 < 2 > , §§ 30 - 34).
< 2 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 5 (примеч. редактора).
79. Европейский Суд отмечает, что между сторонами по делу отсутствуют разногласия относительно того, что индивидуальная ситуация компании-заявительницы, а именно внесение ее имущества в перечень самовольных построек, подлежащих сносу согласно приложению к оспариваемому Постановлению, не была предметом судебного рассмотрения. Власти Российской Федерации не указали правомерную цель для оправдания подобного ограничения на доступ к правосудию. Они только процитировали различные правовые акты, содержащие нормы о компетенции арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Из-за этих норм компания-заявительница оказалась не в состоянии добиться рассмотрения своего дела. Данная ситуация несовместима с правом на доступ к суду, закрепленным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, по смыслу вышеуказанной прецедентной практики.
80. Таким образом, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА N 1 К КОНВЕНЦИИ
81. Компания-заявительница утверждала, что, поскольку суды и власти г. Москвы ранее признали ее право собственности на торговый павильон, его снос Правительством г. Москвы привел к нарушению ее права на уважение своей собственности.
Компания-заявительница ссылалась на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:
"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".
A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу
1. Доводы сторон
(a) Власти Российской Федерации
82. Власти Российской Федерации утверждали, что компания-заявительница заключила договор аренды земельного участка, расположенного по адресу: г. Москва, Балаклавский проспект, д. 7. Этот договор аренды действовал до 30 июня 2019 г. Власти Российской Федерации указали, что на момент заключения договора аренды на земельном участке находилось трехэтажное здание, на строительство которого было получено разрешение. Власти Российской Федерации отметили, что впоследствии, в нарушение условий договора аренды и без получения разрешений, требуемых действующими нормативными правовыми актами, компания-заявительница возвела на земельном участке еще один нестационарный объект, чтобы сделать из него торговый павильон. Власти Российской Федерации уточнили, что этот объект был введен в эксплуатацию актом приемочной комиссии от 5 марта 1997 г., а 13 ноября 2001 г. компания-заявительница зарегистрировала на себя право собственности на указанное имущество в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
83. Власти Российской Федерации далее отметили, что соответствующий объект был внесен в перечень самовольных построек, подлежащих сносу, в связи с тем, что он находился в водоохранной зоне и охранной зоне сетей и сооружений централизованной системы водоотведения. Власти Российской Федерации ссылались на заключение Комитета по архитектуре и градостроительству г. Москвы от 7 октября 2015 г., согласно которому объект находился над сетью канализации.
84. Власти Российской Федерации утверждали, что, принимая Постановление N 829-ПП, Правительство г. Москвы действовало в пределах полномочий, предоставленных ему действующими нормативными правовыми актами. Власти Российской Федерации пояснили, что в соответствии с пунктом 12-1 статьи 13 < 1 > Закона г. Москвы от 28 июня 1995 г. (Устав г. Москвы) владение, пользование и распоряжение земельными ресурсами относится к полномочиям города Москвы как субъекта Российской Федерации, а в соответствии с частью первой статьи 44 данного закона Правительство г. Москвы является органом, который представляет город.
< 1 > Так в тексте. Имеется в виду пункт 12 части первой статьи 13 Закона г. Москвы от 28 июня 1995 г. (примеч. переводчика).
85. Власти Российской Федерации подчеркнули, что оспариваемое Постановление было принято на основании статьи 222 ГК РФ, предусматривающей четыре случая самовольных построек, в том числе возведение постройки на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта.
86. Власти Российской Федерации дополнительно указали следующее: в соответствии с пунктом 2 статьи 10 ЗК РФ субъекты Российской Федерации, в том числе город Москва, осуществляют управление и распоряжение земельными участками, находящимися в их собственности; в отсутствие разрешения собственника земельного участка на нем не может быть возведен какой-либо объект недвижимости, даже если бы и были получены другие разрешения (в частности, сертификаты соответствия санитарно-гигиеническим правилам, градостроительным регламентам и так далее); в соответствии со статьями 40 - 42 ЗК РФ землепользователи обязаны при возведении ими объектов недвижимости соблюдать целевое назначение земельного участка, требования градостроительного регламента, санитарно-гигиенических и экологических правил, в том числе требования противопожарных правил.
87. Власти Российской Федерации утверждали, что в настоящем деле спорный объект был возведен на земельном участке, не предназначенном для строительства, и без разрешения собственника земельного участка, а именно города Москвы, поэтому этот объект имел признаки самовольной постройки, которая могла быть снесена на основании статьи 222 ГК РФ.
88. Что касается регистрации права собственности на объект в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, власти Российской Федерации подчеркнули, что высшие внутригосударственные судебные органы в совместном Постановлении от 29 апреля 2010 г. N 10/22 разъяснили, что регистрация в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним права собственности на недвижимое имущество, имеющее характеристики самовольной постройки, не является препятствием для последующего предъявления в суд иска о сносе указанного недвижимого имущества (см. выше § 52).
89. Власти Российской Федерации добавили, что оспариваемая мера преследовала несколько общественно полезных целей. Прежде всего власти Российской Федерации заявили, что все подлежащие сносу сооружения располагались над сетью канализации, в водоохранной зоне. Власти Российской Федерации также утверждали, что объект, построенный незаконно, представлял угрозу для жизни, здоровья и безопасности большого количества людей, в первую очередь жителей прилегающих территорий. Власти Российской Федерации пояснили, что размещение подобных незаконных объектов недвижимости в водоохранной зоне создает риск загрязнения источников питьевой воды и, как следствие, ухудшения экологической ситуации в регионе.
90. Ссылаясь на прецедентную практику Европейского Суда, власти Российской Федерации отметили, что государства пользуются широкой свободой усмотрения как при выборе порядка осуществления политики благоустройства территории и охраны окружающей среды, так и при определении того, являются ли ее последствия оправданными в интересах общества, стремлением достичь цели соответствующего закона. Власти Российской Федерации в этой связи особо подчеркнули следующее: Европейский Суд уже отмечал, что "политика благоустройства территории и охраны окружающей среды, где первостепенное значение имеет всеобщий интерес, предоставляет внутригосударственным властям более широкую свободу усмотрения, чем когда речь идет об исключительно гражданских правах" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Депаль против Франции" (Depalle v. France), жалоба N 34044/02, § 84, ECHR 2010, с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику).
91. Власти Российской Федерации полагали, что настоящее дело схоже с делом "Котуманова против Российской Федерации" (Kotumanova v. Russia) (см. Решение Европейского Суда от 11 сентября 2018 г., жалоба N 57964/08), в котором Европейский Суд объявил явно необоснованной жалобу, касающуюся предписания о сносе дома, рассматриваемого как самовольная постройка, возведенная на земельном участке, разрешенное использование которого не допускало строительства на нем данного объекта, и без получения необходимых разрешений. Власти Российской Федерации также сослались на упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Депаль против Франции" (Depalle v. France), в котором Европейский Суд счел, что возложенная на собственников дома, построенного на общественных морских угодьях, обязанность снести его за свой счет и без получения компенсации не являлась нарушением статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Наконец, власти Российской Федерации сослались на Постановление Европейского Суда по делу "Мхчян против Российской Федерации" (Mkhchyan v. Russia) (от 7 февраля 2017 г., жалоба N 54700/12 < 1 > , § 76), в котором Европейский Суд пришел к выводу, что предписание снести самовольную постройку не привело к нарушению статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку общественный интерес, заключавшийся в обеспечении отсутствия подобных построек в охранной зоне железнодорожных путей, превалировал над личными интересами заявителя.
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 4 (примеч. редактора).
(b) Компания-заявительница
92. Компания-заявительница прежде всего подчеркнула, что власти Российской Федерации не оспаривали того, что спорный объект представлял собой имущество по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Она дополнительно указала, что, во-первых, регистрация права на указанное имущество в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним бесспорно свидетельствует о его законности с точки зрения законодательства Российской Федерации, а, во-вторых, внутригосударственные суды сами подтвердили его законность в ряде судебных решений, которыми отказали в удовлетворении исковых требований властей г. Москвы. Кроме того, компания-заявительница утверждала, что на строительство спорного объекта были получены все необходимые разрешения, а именно разрешение на строительство, а также был заключен договор аренды части земельного участка, на которой находилось строение.
93. Далее компания-заявительница отметила, что власти Российской Федерации не оспаривали того, что Постановление Правительства г. Москвы N 829-ПП и осуществленный впоследствии снос представляли собой вмешательство в осуществление ее права на уважение своей собственности.
94. Компания-заявительница настаивала на том, что данное вмешательство не было "предусмотрено законом". В этой связи она отметила, что применимой к делу нормой являлся пункт 4 статьи 222 ГК РФ и в редакции, действовавшей на момент описываемых событий, указанное положение лишь предоставляло возможность органу государственной власти снести постройки, признанные самовольными решением суда, а не самому объявить постройку самовольной, a fortiori если право на соответствующее имущество было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним и законность постройки была подтверждена судебным органом. В обоснование своего довода компания-заявительница ссылалась на статью 35 Конституции Российской Федерации (см. выше § 37) и на Определение Конституционного Суда Российской Федерации, в котором он подчеркнул, что судебный контроль за административными решениями является гарантией от произвола (см. выше §§ 44 - 48). По этому вопросу компания-заявительница добавила, что закон наделял орган государственный власти неограниченными полномочиями и поэтому качество закона было недостаточным. Компания-заявительница указала, что законодатель впоследствии учел установленные Конституционным Судом Российской Федерации недостатки, изменив формулировку пункта 4 статьи 222 ГК РФ поправкой, вступившей в силу 3 августа 2018 г. (см. выше § 51).
95. Компания-заявительница не согласилась с доводами, который власти Российской Федерации пытались привести исходя из совместного постановления высших судов страны (см. выше § 52). В связи с этим компания-заявительница утверждала, что для исключения сведений об имуществе из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним орган государственный власти должен был бы обратиться в суд, а в настоящем деле этого сделано не было. Компания-заявительница утверждала, что единственным случаем, допускавшим возможность снесения самовольной постройки в отсутствие решения суда, являлась ситуация, когда лицо, осуществившее самовольную постройку, не было установлено органом государственной власти (см. выше § 44), что, как подчеркнула компания-заявительница, не имело места в настоящем деле.
96. Наконец, ссылаясь на Постановления Европейского Суда по делам "Ткачевы против Российской Федерации" (Tkachevy v. Russia) (от 14 февраля 2012 г., жалоба N 35430/05 < 1 > , §§ 38 - 50) и "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" (Volchkova and Mironov v. Russia) (от 28 марта 2017 г., жалобы N 45668/05 и 2292/06 < 2 > , §§ 118 - 120), компания-заявительница утверждала, что оспариваемое вмешательство не было обосновано "интересами общества". Компания-заявительница признала, что объект находился над сетью канализации, но сочла "не относящимися к делу" аргументы властей Российской Федерации о рисках, которые могла повлечь за собой данная ситуация (см. выше § 89). Поэтому компания-заявительница предлагала Европейскому Суду отклонить соответствующий довод. Компания-заявительница добавила, что оспариваемое вмешательство не являлось соразмерным преследуемой цели. В этой связи компания-заявительница отметила, что власти в течение 18 лет мирились с существованием спорного объекта, прежде чем объявить его самовольной постройкой. Компания-заявительница усматривает в этом непоследовательность с их стороны. Компания-заявительница также отметила, что, в отличие от ситуации, рассмотренной в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Депаль против Франции" (Depalle v. France), она не занимала земельный участок временно и никогда не отказывалась от своего права на компенсацию.
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 11 (примеч. редактора).
< 2 > См.: там же. 2018. N 5 (примеч. редактора).
2. Мнение Европейского Суда
97. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
98. Доводы сторон кратко изложены выше в §§ 82 - 96.
2. Мнение Европейского Суда
99. Европейский Суд напоминает, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции требует прежде всего, чтобы вмешательство органа государственной власти в осуществление права на уважение собственности являлось законным. Верховенство права как один из основополагающих принципов демократического общества является понятием, присущим всем статьям Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" ( 
and Perepjolkins v. Latvia) от 25 октября 2012 г., жалоба N 71243/01, §§ 94 - 95). "Законность" оспариваемой меры предполагает, что она имеет правовую основу в законодательстве государства - участника Конвенции, а составляющие указанную основу нормы являются достаточно доступными, точными и предсказуемыми в своем применении (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" ( and Perepjolkins v. Latvia), §§ 96 - 97). Кроме того, несмотря на отсутствие в статье 1 Протокола N 1 к Конвенции процессуальных требований, право на уважение собственности должно также предоставлять соответствующему лицу надлежащую возможность представить свое дело компетентным органам власти с целью эффективно оспорить меры, ущемляющие гарантированные указанной статьей права (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "G.I.E.M. С.р.л." и другие против Италии" (G.I.E.M. S.r.l. and Others v. Italy) от 28 июня 2018 г., жалоба N 1828/06 и 2 другие жалобы < 1 > , § 302).
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 9 (примеч. редактора).
100. Европейский Суд отмечает, что между сторонами по делу отсутствуют разногласия относительно того, что соответствующий объект представляет собой "имущество" компании-заявительницы по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, а также в отношении того, что предписание о его сносе является вмешательством в право компании-заявительницы на уважение ее собственности.
101. Европейский Суд полагает, что указанное вмешательство являлось мерой по осуществлению контроля за использованием собственности по смыслу второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Жидов и другие против Российской Федерации" (Zhidov and Others v. Russia) от 16 октября 2018 г., жалоба N 54490/10 и 3 другие жалобы < 2 > , § 96; Постановление Европейского Суда по делу "Байкин и другие против Российской Федерации" (Baykin and Others v. Russia) от 11 февраля 2020 г., жалоба N 45720/17 < 3 > , § 62, с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику).
< 2 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 6 (примеч. редактора).
< 3 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2021. N 1 (примеч. редактора).
102. Европейскому Суду следует, таким образом, установить, была ли оправдана данная мера с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Для того чтобы соответствовать этому конвенционному положению, оспариваемая мера должна удовлетворять трем требованиям: она должна быть осуществлена "на условиях, предусмотренных законом", проводиться "в интересах общества" и с соблюдением справедливого равновесия между правами собственника и интересами общества.
103. Европейский Суд отмечает, что в соответствии со статьей 35 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (см. выше § 37). Закрепленное в указанной статье требование о судебном контроле было подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации, который отметил, что пункт 4 статьи 222 ГК РФ следует толковать в свете статьи 35 Конституции Российской Федерации как требующий судебного контроля за каждым административным решением, признающим постройку самовольной и подлежащей сносу, когда право на соответствующую постройку было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (см. выше §§ 45, 46 и 50).
104. Из этого следует, что законодательство Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент описываемых событий, требовало осуществления судебного контроля за решением о внесении в приложение к Постановлению Правительства г. Москвы N 829-ПП имущества, право на которое было зарегистрировано на имя компании-заявительницы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Независимо от того, могли ли и должны ли были орган государственной власти или компания-заявительница инициировать на момент сноса проведение такого судебного контроля (в первом случае речь бы шла о разрешении на снос, а во втором - о запрете сноса), из толкования внутригосударственного законодательства, подтвержденного Конституционным Судом Российской Федерации, следует, что такой контроль должен был существовать.
105. Тем не менее подобный контроль за индивидуальной ситуацией компании-заявительницы не был осуществлен ни до, ни после сноса ее имущества. Компетентные органы власти не предъявили исковых требований для отстаивания в судах государства-ответчика доводов, изложенных властями Российской Федерации в представленных Европейскому Суду замечаниях, в частности, касающихся самовольности постройки и угроз, которые спорный объект создавал для жизни и здоровья граждан, а также для окружающей среды. Компания-заявительница, в свою очередь, также не могла успешно осуществить свое право на судебный контроль (см. выше §§ 79 - 80).
106. Европейский Суд отмечает, что оспариваемое вмешательство не удовлетворяло требованиям, предусмотренным законодательством Российской Федерации. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ
107. Наконец, компания-заявительница утверждала, что она не располагала каким-либо средством для эффективного оспаривания Постановления Правительства г. Москвы N 829-ПП. Кроме того, она жаловалась на то, что поданные ею исковые заявления не имели приостанавливающего действия. В связи с этим она подчеркнула, что судебные решения, окончательно разрешившие ее исковые заявления об оспаривании Постановления Правительства г. Москвы N 829-ПП, были вынесены после сноса соответствующего объекта, а в удовлетворении ее требования о принятии обеспечительных мер было отказано. Компания-заявительница ссылалась на статью 13 Конвенции, которая гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
108. Власти Российской Федерации отмечали, что компания-заявительница располагала эффективным средством правовой защиты и она им к тому же воспользовалась, оспорив являющееся предметом тяжбы постановление во внутригосударственных судах. Власти Российской Федерации считали, что статья 13 Конвенции не гарантирует участникам судебного процесса благоприятного исхода их споров.
109. Компания-заявительница настаивала на своих доводах.
110. Европейский Суд отмечает, что указанная жалоба связана с жалобами, рассмотренными выше, и должна, таким образом, также быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Европейский Суд, тем не менее, полагает, что в выводе, к которому он пришел с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. выше § 80), содержится достаточный ответ на сформулированные в ней жалобы и поэтому отсутствует необходимость рассматривать их отдельно с точки зрения статьи 13 Конвенции.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
111. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Материальный ущерб и моральный вред
112. Компания-заявительница требовала выплатить ей 25 000 евро в качестве компенсации причиненного ей, по ее мнению, морального вреда. Компания-заявительница утверждала, что, хотя она и является юридическим лицом, его руководители испытали чувства беспомощности и разочарования из-за незаконного лишения ее имущества. Она указала, что данное имущество имело для учредителей компании не только материальную, но и личную ценность.
113. Кроме того, компания-заявительница требовала выплатить ей 142 890 147 рублей в качестве возмещения материального ущерба. Указанная сумма включала рыночную стоимость имущества на момент его сноса (106 568 000 рублей), убытки, вызванные инфляцией (10 752 711 рублей), а также проценты при просрочке платежа (25 659 436 рублей). Компания-заявительница по последнему пункту уточнила, что статья 395 ГК РФ предусматривает в подобной ситуации выплату таких процентов. В обоснование своих требований компания-заявительница представила оценку стоимости недвижимого имущества в соответствии с так называемым методом капитализации дохода, основанным на арендной стоимости торгового павильона. В ней указано, что в отличие от сравнительного метода оценки и так называемого метода земельного участка и строения метод капитализации дохода достоверно отражает реальную стоимость имущества.
114. Власти Российской Федерации считали истребуемую сумму в качестве компенсации морального вреда необоснованной, чрезмерной и не соответствующей прецедентной практике Европейского Суда. Кроме того, власти Российской Федерации полагали, что указанное требование должно быть в любом случае отклонено, поскольку жалобы компании-заявительницы являются, по их мнению, явно необоснованными.
115. Власти Российской Федерации также утверждали, что требования компании-заявительницы о возмещении материального ущерба должны быть отклонены, поскольку ее жалоба является, по их мнению, явно необоснованной. К тому же власти Российской Федерации считали истребуемую в связи с этим сумму необоснованной и чрезмерной. По мнению властей Российской Федерации, определение стоимости основного компонента предполагаемого ущерба должно основываться на стоимости части земельного участка, на которой находится имущество. Однако, как подчеркнули власти Российской Федерации, соответствующая часть не принадлежала компании-заявительнице. Данное обстоятельство серьезно повлияло бы на стоимость имущества. Власти Российской Федерации представили свой собственный, заказанный у эксперта по недвижимости отчет об оценке, согласно которому, будучи оцененной объективно, стоимость постройки составляет фактически 15 104 000 рублей.
116. Европейский Суд напоминает, что он может присудить денежную компенсацию морального вреда коммерческой компании. Данный тип вреда действительно может включать для такой компании более или менее "объективные" и "субъективные" элементы. Могут, в частности, быть приняты во внимание репутация предприятия, а также неопределенность при планировании принимаемых решений, создаваемые управлению предприятием как таковым помехи, последствия которых не поддаются точному подсчету, и, наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, с которыми столкнулись члены его руководящих органов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Centro Europa 7 S.r.l." и Ди Стефано против Италии" (Centro Europa 7 S.r.l. and Di Stefano v. Italy), жалоба N 38433/09, § 221, ECHR 2012).
117. В настоящем деле Европейский Суд полагает, что установленные им нарушения статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции несомненно породили у руководителей компании чувства беспомощности и разочарования. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает компании-заявительнице 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму. В то же время Европейский Суд отклоняет оставшуюся часть требований о компенсации морального вреда.
118. Что касается материального ущерба, Европейский Суд отмечает, что компания-заявительница оценивает стоимость соответствующего имущества в соответствии с методом капитализации будущих доходов от аренды. Европейский Суд считает, что признание использования данного метода было бы равнозначно принятию решения в пользу компании-заявительницы в споре между ней и органом государственным власти, то есть признанию того, что она имела право возвести спорный торговый павильон на части соответствующего земельного участка и получать доход от сдачи его в аренду в течение следующих лет. Однако ни один внутригосударственный судебный орган не признал за ней такое право. Действительно, суды Российской Федерации отказали в удовлетворении иска властей г. Москвы не после того, как сочли его необоснованным, а в связи с истечением срока исковой давности (см. выше §§ 70 - 71). Вместе с тем Европейский Суд установил нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем, что оспариваемая мера не соответствовала законодательству Российской Федерации. Действительно, Европейский Суд пришел к выводу, что органами государственной власти не была соблюдена предусмотренная нормативными правовыми актами Российской Федерации процедура, в соответствии с которой необходимо было обратиться в суд для установления самовольного характера постройки. Европейский Суд не может строить предположения о том, каким мог бы быть результат такого судебного рассмотрения, если бы оно состоялось. В задачу Европейского Суда не входит действовать как суды государства - участника Конвенции, призванные при рассмотрении гражданских дел определять права и обязанности сторон, проверив факт предварительного получения разрешения на строительство или торговых разрешений, а также факт соответствия указанных документов градостроительным, санитарно-гигиеническим или иным нормам. Принимая во внимание довод властей Российской Федерации, согласно которому на возведение спорного объекта на соответствующем земельном участке никогда бы не было выдано разрешение с учетом наличия канализационных сетей, Европейский Суд не может, не выйдя за рамки своей компетенции, провести de facto такой анализ и вынести решение в пользу одной из сторон по делу, присудив ей истребуемое возмещение материального ущерба. Кроме того, ущерб, причиненный невозможностью получить доступ к правосудию, препятствиями в делах компании-заявительницы и вызвавший чувства беспомощности и разочарования у ее руководителей, покрывается за счет суммы, присужденной в качестве компенсации морального вреда. Указанные недостатки не оказывают влияния на материальный ущерб. С учетом изложенного Европейский Суд отклоняет заявленное требование о возмещении материального ущерба.
B. Расходы и издержки
119. Компания-заявительница требовала выплатить ей 700 000 рублей в качестве возмещения расходов на юридическое представительство при рассмотрении дела Европейским Судом.
120. В обоснование своего требования компания-заявительница предоставила два почасовых расчета, составленных ее представителем: один - на момент подачи жалобы в Европейский Суд (в котором количество рабочих часов составляет 90), а другой - на момент подготовки комментариев в ответ на замечания властей Российской Федерации (в котором количество рабочих часов составляет 116).
121. Первый расчет от 29 мая 2017 г. содержит следующие пункты: ознакомление с материалами дела - 10 часов, встречи с клиентом - 4 часа, изучение различных аспектов прецедентной практики - 30 часов, подготовка формуляра жалобы и дополнений к нему - 41 час, составление приложений - 4 часа.
122. Второй расчет от 30 ноября 2018 г. содержит следующие пункты: изучение и перевод сообщения о жалобе властям Российской Федерации - 5 часов, изучение замечаний властей Российской Федерации по жалобе - 4 часа, переписка с клиентом и изучение представленных им дополнительных документов - 8 часов, "подготовка уточнений к изложению" фактических данных, содержащихся в сообщении о жалобе и в замечаниях властей Российской Федерации, - 5 часов, изучение различных аспектов прецедентной практики Европейского Суда - 31 час, подготовка правовой позиции для обсуждения с клиентом - 10 часов, встречи с клиентом для обсуждения - 8 часов, подготовка замечаний в ответ на замечания властей Российской Федерации - 29 часов, корректировка доводов - 11 часов, сбор документов для составления приложения - 4 часа.
123. Власти Российской Федерации со своей стороны подчеркнули, что в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда возмещение расходов и издержек должно ограничиваться расходами, в отношении которых доказано, что они были фактически понесены, были необходимы и не превышали разумных пределов. Власти Российской Федерации полагали, что расходы на представительство не были необходимыми. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "I.J.L. и другие против Соединенного Королевства" (I.J.L. and Others v. United Kingdom) < 1 > от 25 сентября 2001 г., жалоба N 29522/95 и 2 другие жалобы (справедливая компенсация), § 10, власти Российской Федерации утверждали, что они не должны брать на себя ответственность за решение заявителей, располагающих значительными средствами, нанять высокооплачиваемых адвокатов, которые выдвигают затратные по времени аргументы. Наконец, власти Российской Федерации считали, что в любом случае требование о возмещении расходов на юридическое представительство должно быть отклонено, поскольку права компании-заявительницы нарушены не были.
< 1 > Так в тексте. Вероятно, имеется в виду Постановление Европейского Суда по делу "I.J.L., G.M.R. и A.K.P. против Соединенного Королевства" (I.J.L., G.M.R. and A.K.P. v. United Kingdom) от 25 сентября 2001 г., жалобы N 29522/95, 30056/96 и 30574/96 (справедливая компенсация) (примеч. переводчика).
124. Компания-заявительница также требовала выплатить ей 125 058 рублей в качестве возмещения издержек, понесенных ею, по ее словам, в ходе разбирательства дела в Европейском Суде. Компания-заявительница уточнила, что указанная сумма включает 15 058 рублей на почтовые расходы и 45 000 и 65 000 рублей, выплаченные соответственно двум экспертам по недвижимости.
125. В этой связи власти Российской Федерации утверждали, что оценка имущества двумя различными компаниями осуществлялась по инициативе компании-заявительницы, которая удвоила размер соответствующих расходов. Поэтому власти Российской Федерации полагали, что указанная часть издержек является излишней и не должна компенсироваться внутригосударственными властями.
126. Власти Российской Федерации добавили, что требование о возмещении почтовых расходов также должно быть отклонено, поскольку права компании-заявительницы не были, по их мнению, нарушены.
127. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь постольку, поскольку было доказано, что они были фактически понесены, были необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле с учетом имеющихся в его распоряжении документов и вышеупомянутых критериев Европейский Суд считает разумным присудить компании-заявительнице сумму в размере 4 784 евро, покрывающую все виды расходов, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму.
C. Процентная ставка при просрочке платежа
128. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.
На основании изложенного Европейский Суд единогласно:
1) объявил жалобы на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на доступ к суду), статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 13 Конвенции приемлемыми, а в остальной части - неприемлемыми для рассмотрения по существу;
2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;
3) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;
4) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;
5) постановил:
a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить компании-заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:
(i) 6 000 (шесть тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;
(ii) 4 784 (четыре тысячи семьсот восемьдесят четыре) евро, а также любой налог, который может быть начислен компании-заявительнице на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;
b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на данные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процентных пункта;
6) отклонил оставшуюся часть требований компании-заявительницы о справедливой компенсации.
Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 ноября 2021 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.
Председатель
Палаты Суда
ЖОРЖ РАВАРАНИ
Секретарь
Секции Суда
МИЛАН БЛАШКО