Статья 244. Основания отказа в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения

1. Арбитражный суд отказывает в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда полностью или в части в случае, если:

1) решение по закону государства, на территории которого оно принято, не вступило в законную силу;

2) сторона, против которой принято решение, не была своевременно и надлежащим образом извещена о времени и месте рассмотрения дела или по другим причинам не могла представить в суд свои объяснения;

3) рассмотрение дела в соответствии с международным договором Российской Федерации или федеральным законом относится к исключительной компетенции суда в Российской Федерации, за исключением случаев, указанных в части 5 статьи 248.1 настоящего Кодекса;

4) имеется вступившее в законную силу решение суда в Российской Федерации, принятое по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям;

5) на рассмотрении суда в Российской Федерации находится дело по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям, производство по которому возбуждено до возбуждения производства по делу в иностранном суде, или суд в Российской Федерации первым принял к своему производству заявление по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям;

6) истек срок давности приведения решения иностранного суда к принудительному исполнению и этот срок не восстановлен арбитражным судом;

7) исполнение решения иностранного суда противоречило бы публичному порядку Российской Федерации.

2. Если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации, в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда может быть отказано арбитражным судом по основаниям, предусмотренным пунктами 3 - 7 части 1 настоящей статьи, и при условии, что сторона, против которой вынесено решение иностранного суда, не ссылается на указанные основания.

3. Арбитражный суд отказывает в признании и приведении в исполнение полностью или в части иностранного арбитражного решения по основаниям, предусмотренным законом о международном коммерческом арбитраже для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.

• Статья 243. Порядок рассмотрения заявления о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения
• Статья 245. Определение арбитражного суда по делу о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения

Комментарий к ст. 244 АПК РФ

1. Как уже отмечалось (см. п. 2 комментария к ст. 241), нет единого порядка признания и приведения в исполнение решений иностранных судов. Такой порядок дифференцирован в зависимости от того, каков уровень правового и экономического сотрудничества РФ с той или иной страной либо группой стран, какова степень близости правовых систем государств, какие условия были сочтены сторонами договора более предпочтительными и т.д. Можно отметить порой множество различий в договорах о правовой помощи, касающихся условий признания и исполнения.

Поэтому основания к отказу в признании и приведении в исполнении решения иностранного суда, установленные в ч. 1 ст. 244, применяются, если иное не предусмотрено соглашением или договором РФ.

2. Например, очень полно сформулированы условия признания и исполнения решений в ст. 18 Договора между СССР и Испанией о правовой помощи по гражданским делам (26.10.1990).

В других двусторонних договорах и международных конвенциях круг этих юридико-фактических условий может быть более узким либо излагаться с помощью иной юридической техники. Так, в Договоре между СССР и Грецией о правовой помощи по гражданским и уголовным делам от 21.05.1981 (ст. 24) содержится четыре условия признания и исполнения решения, с КНДР всего два условия, с Кубой - три условия и т.д.

3. Модель признания и исполнения в Киевском соглашении заключается в следующем. Согласно ст. 7 Киевского соглашения государства - участники СНГ взаимно признают и исполняют вступившие в законную силу решения компетентных судов. Решения, вынесенные компетентными судами одного государства - участника СНГ, подлежат исполнению на территории других государств - участников СНГ.

Решения, вынесенные компетентным судом одного государства - участника СНГ в части обращения взыскания на имущество ответчика, подлежат исполнению на территории другого государства - участника СНГ органами, назначенными судом либо определенными законодательством этого государства.

В приведении в исполнение решения может быть отказано на условиях, установленных ст. 9 Киевского соглашения.

4. В конечном счете набор этих правовых предпосылок может быть самым разным, все зависит от уровня правовой и экономической интеграции государств, степени их доверия друг к другу. В основном же речь идет о следующих правовых предпосылках. Наиболее общими условиями признания и исполнения иностранного решения являются следующие:

- решение должно отвечать предъявляемым к нему требованиям окончательности и вступить в законную силу по правилам национального законодательства. Как правило, возможность обжалования решения исчерпывается на стадии кассационного производства;

- наличие компетенции суда на рассмотрение конкретного дела. Здесь чаще всего речь идет об исключительной компетенции суда на рассмотрение данного спора (см. ст. 248 АПК);

- надлежащее уведомление ответчика о времени и месте судебного заседания путем надлежащего вызова в соответствии с национальным законодательством и международными договорами;

- соблюдение основных принципов судопроизводства, в частности права на судебную защиту, возможности представления доказательств и возможности быть выслушанным;

- отсутствие противоречий публичному порядку страны, в которой испрашивается исполнение, с точки зрения правовых последствий.

5. Проведенный выше анализ показывает, что в разных государствах в зависимости от характера их взаимоотношений существуют различные правовые режимы признания и исполнения судебных актов. В этой связи может возникнуть вопрос о том, насколько исчерпывающий характер носят основания к отказу в признании и исполнении, возможен ли отказ по основаниям, предусмотренным общими положениями о защите прав и свобод человека. Можно ли сослаться на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод как основание для отказа в признании и исполнении иностранного судебного акта при ее нарушении?

В этой связи можно привести "Дело KROMBACH против Франции" (жалоба N 29731/96), где ЕСПЧ вынес решение от 13.02.2001, согласно которому признание судебного акта суда Франции нарушило бы процессуальные гарантии ст. ст. 6 и 10 Европейской конвенции.

Полагаем, что, основываясь на данном прецеденте, можно исходить из того, что несоблюдение в процессе судопроизводства гарантий ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод также может быть основанием для отказа в признании и исполнении решения иностранного суда, независимо от существующих двусторонних и многосторонних договоров в сфере международного исполнительного производства, в том числе и между странами СНГ. В этом смысле Европейская конвенция представляет свод своеобразных наднациональных правил процессуального ordre public. При этом она может применяться при решении вопросов признания и исполнения иностранного судебного акта двояким образом. Во-первых, с точки зрения нарушения ее положений при разрешении дела судом, например в связи с тем, что сроки рассмотрения заявления о признании иностранного судебного решения оказались чрезмерно длительными. Во-вторых, с точки зрения тех последствий, которые может вызвать исполнение решения иностранного суда, а именно нарушение положений данной Конвенции. Это логично вытекает из приоритета ее положений в отношении правил правовых систем государств, ратифицировавших данную Конвенцию.

6. Согласно ч. 2 ст. 244 АПК основания к отказу в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения сводятся к следующим: противоречие публичному порядку (п. 7 ч. 1 данной статьи) и основания, предусмотренные международным договором РФ и Законом о МКА (ч. 4 ст. 239), если иное не предусмотрено международным договором. Практически все указанные положения охватываются ст. V Конвенции 1958 г., которой, очевидно, и следует руководствоваться, если иное не установлено двусторонним либо региональным договором специального характера (см. п. 2 комментария к ст. 243).

Согласно ст. III Конвенции 1958 г. каждое государство признает арбитражные решения как обязательные и приводит их в исполнение в соответствии с процессуальными нормами той территории, где испрашиваются признание и приведение в исполнение этих решений, на условиях, изложенных в Конвенции 1958 г.

7. Основания к отказу в признании и исполнении арбитражного решения подразделяются на две группы и содержатся в ст. V Конвенции 1958 г., а также в ст. 36 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже, ст. 36 Закона о МКА. Они подразделяются на две большие группы. Первая группа охватывает собой различные процессуальные юридические факты (либо фактические составы), наличие или отсутствие которых является основанием для отказа в признании и исполнении арбитражного решения. Вторая группа оснований охватывает такие оценочные фактические обстоятельства, которые относятся к содержательной стороне арбитражного разбирательства и также могут послужить при их установлении основанием к отказу в признании юридической силы за арбитражным решением.

Согласно ст. V Конвенции 1958 г. в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только если эта сторона представит компетентной власти по месту, где испрашиваются признание и приведение в исполнение, доказательства того, что:

a) стороны в арбитражном соглашении были по применимому к ним закону в какой-либо мере недееспособны или это соглашение недействительно по закону, которому стороны это соглашение подчинили, а при отсутствии такого указания - по закону страны, где решение было вынесено, или

b) сторона, против которой вынесено решение, не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве или по другим причинам не могла представить свои объяснения, или

c) указанное решение вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, с тем, однако, что если постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или оговоркой, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением или оговоркой, то та часть арбитражного решения, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или арбитражной оговоркой в договоре, может быть признана и приведена в исполнение, или

d) состав арбитражного органа или арбитражный процесс не соответствовали соглашению сторон или, при отсутствии такового, не соответствовали закону той страны, где имел место арбитраж, или

e) решение еще не стало окончательным для сторон или было отменено или приостановлено исполнением компетентной властью страны, где оно было вынесено, или страны, закон которой применяется.

Вторая группа оснований связана с проверкой как процессуальных юридических фактов, так и существа спора. В частности, в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть также отказано, если компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что:

a) объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны, или

b) признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны.

Различия между данными основаниями к отказу в признании и исполнении арбитражного решения заключаются в следующем. Во-первых, основания п. 1 и основание "a" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. носят, как уже указывалось, процессуальный характер. Основание "b" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. носит содержательный характер и более относится к материально-правовой характеристике как самого дела, так и возможных последствий исполнения арбитражного решения. Во-вторых, если первая группа оснований носит более или менее определенный характер, то основание, связанное с публичным порядком, носит достаточно оценочный характер и может толковаться самым различным образом.

В-третьих, очень существенно различие по бремени доказывания. При доказывании оснований п. 1 ст. V Конвенции 1958 г. обязанность доказывания наличия или отсутствия указанных процессуальных юридических фактов возложена на сторону, против которой направлено арбитражное решение. Юридические факты, указанные в п. 2 ст. V Конвенции 1958 г., могут доказываться как стороной, против которой направлено решение арбитража, так и могут быть установлены по инициативе самого государственного суда, рассматривающего заявление о признании и исполнении арбитражного решения. Здесь можно сказать, что производство по признанию и исполнению иностранных решений имеет в этом плане специфику, отраженную в активности суда и проявлении публичного начала, которое здесь отражает защиту национального правового пространства от решений, отрицающих существенные характеристики публичного строя той либо иной страны. В отличие от традиционных правил гражданского и арбитражного процесса в этом плане на суд возлагается обязанность по проявлению инициативы с целью установления фактов предмета доказывания в данном производстве.

Однако общее, объединяющее начало всех оснований ст. V Конвенции 1958 г. заключается в том, что компетентный суд, рассматривающий заявление о признании и исполнении иностранного арбитражного решения, не вправе его пересматривать по существу, с точки зрения правильности применения норм материального права, определения предмета доказывания и оценки доказательств. В этих случаях может выдвигаться оговорка о публичном порядке.

8. Если понимание обстоятельств, указанных в п. 1 ст. V Конвенции 1958 г., близко к их изложению и толкованию в ч. 2 ст. 233 АПК, то понимание фактических обстоятельств, указанных в п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. <1>, нуждается в дополнительном пояснении.

--------------------------------

<1> Рекомендуем по данной теме специальный комментарий Б.Р. Карабельникова. См.: Карабельников Б.Р. Исполнение и оспаривание решений международных коммерческих арбитражей: Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 года и главам 30 и 31 АПК РФ 2002 г. 3-е изд. М.: Статут, 2008.

Согласно пп. "a" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г. в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано, если объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны, т.е. России. Дело в том, что в других государствах круг вопросов, охватываемых арбитражным соглашением, может быть более широким, чем в РФ. Например, Закон Швеции об арбитраже в ст. 1 говорит о том, что арбитры вправе принимать решения в отношении гражданско-правовых последствий конкурентного права в том, что касается сторон. Согласно правилу 600 Арбитража Нью-Йоркской фондовой биржи данный арбитражный орган вправе рассматривать и иски о незаконной дискриминации на месте работы, в том числе и сексуальных домогательствах, при условии, когда стороны согласились передать иск в арбитраж после его возникновения. В США могут быть предметом арбитража споры из антимонопольного законодательства, законодательства о ценных бумагах, банкротства <1>.

--------------------------------

<1> См.: Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж. СПб., 2001. С. 36.

Вместе с тем ряд гражданско-правовых споров и в США выведен из сферы арбитража. Так, согласно правилу 600 Арбитража Нью-Йоркской фондовой биржи иск, предъявленный как групповой, не должен рассматриваться в арбитраже. Такой подход вполне оправдан, поскольку групповой иск предполагает рассмотрение однотипного требования большого числа (или первоначально неопределенного) круга лиц к одному и тому же ответчику путем привлечения всех потерпевших лиц <1>. Однако привлечение других лиц на стороне истца в арбитражное разбирательство имеет ограничения, связанные с необходимостью наличия у каждого из них в отношении предмета спора арбитражного соглашения либо согласия со стороны истца и ответчика на рассмотрение дела в арбитраже. В результате арбитражное разбирательство может рухнуть под тяжестью и количеством требований, которые ему предстоит рассмотреть. Не могут также рассматриваться арбитражем иски владельцев корпоративных ценных бумаг.

--------------------------------

<1> См. подробнее о групповых исках комментарий к гл. 28.2 АПК.

Поэтому оценка возможности объекта спора быть предметом арбитражного разбирательства будет осуществляться арбитражным судом РФ с позиций российского, а не иностранного права, которое может содержать другие подходы.

9. Особого внимания заслуживает вопрос о противоречии исполнения решения иностранного суда и арбитража публичному порядку РФ. Категория публичного порядка в качестве условия, исключающего возможность признания и исполнения судебных актов, содержится во многих международных договорах и национальном законодательстве многих стран. При неприемлемости результата признания иностранного судебного решения для правопорядка признающего государства в ход пускают "стоп-кран" путем применения оговорки о публичном порядке <1>.

--------------------------------

<1> См.: Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М.: БЕК, 2001. С. 418.

Данная оговорка содержится в ст. 244 АПК, пп. "b" п. 2 ст. V Конвенции 1958 г., ст. ст. 34 и 36 Закона о МКА, ст. 1193 ГК. Ряд международных договоров о правовой помощи содержат оговорку о публичном порядке применительно к сфере арбитража, например п. 5 ст. 16 Договора о взаимной правовой помощи с Ираком, п. 5 ст. 16 Договора с Йеменом о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, etc.

Согласно п. 6 ст. 18 Договора между СССР и Испанией о правовой помощи по гражданским делам решения признаются и исполняются, если их признание и исполнение не затрагивает суверенитета, безопасности, основных принципов законодательства запрашиваемой стороны по договору. В ст. 20 Договора между Россией и Китаем также в качестве основания для отказа предусмотрено следующее: "если признание или исполнение решения может нанести ущерб суверенитету, безопасности или публичному порядку Стороны, в которой обращено ходатайство". В ряде других международно-правовых документов, например п. 1 ст. 34 Регламента 44/2001, отражено данное положение. В частности, здесь сказано, что судебное решение не подлежит признанию, если признание явно противоречит публичному порядку государства, в котором признание испрашивается. Аналогичные положения имеются в Брюссельской и Луганской конвенциях.

В разных странах существует неоднозначное понимание категорий публичного порядка. В РФ в качестве основы для понимания публичного порядка в сфере международного частного права можно рассматривать ст. 1193 ГК, согласно которой норма иностранного права, подлежащая применению в соответствии с правилами разд. VI ГК, в исключительных случаях не применяется, если последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права. Отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан только на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы РФ.

Здесь даны общие рамки понятия, условные пределы и правовые последствия действия категории публичного порядка. Ведь сама юридическая конструкция "противоречие публичному порядку РФ" носит оценочный характер, позволяя ее толковать по-разному в различных ситуациях.

При характеристике публичного порядка обращает на себя внимание следующее. Во-первых, во многих странах выделяются отдельно категории международного и национального публичного порядка, например в США, Франции. При этом международный публичный порядок понимается гораздо более узко, чем национальный, с целью защиты и поддержки системы международного арбитража и стабильности его решений, а также прочности международных контрактов. Поэтому не должно быть противоречий публичному порядку страны, в которой испрашивается исполнение, с точки зрения правовых последствий <1>.

--------------------------------

<1> Вопрос о публичном порядке является одним из наиболее дискуссионных в судебной практике и доктрине. См. обзор: Вербар К. Определение понятия публичного порядка во внутреннем праве России через французское право // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2001. М., 2002. N 1. С. 264 - 295; Крохалев С.В. Применение оговорки о публичном порядке и объем полномочий судьи на стадии признания и (или) приведения в исполнение иностранных судебных решений // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2004 / Под ред. В.В. Яркова. СПб., 2005. N 3. С. 398 - 439; Крохалев С.В. Категория публичного порядка в международном гражданском процессе. СПб., 2006.

Во-вторых, различаются нарушения процессуально-правового, материально-правового ordre public и в коллизионном праве. В качестве материально-правовых последствий исполнения решения, несовместимых с публичным порядком, обычно приводят примеры решений судов США, в которых устанавливается штрафное возмещение ущерба или тройное возмещение ущерба по спорам в картельном праве.

В-третьих, публичный порядок не может смешиваться с публичным правом. Публичный порядок - это понятие, общее для всей системы права, касающееся всех правовых отраслей, как публичных, так и частных. Эти две части правовой системы не имеют различий с точки зрения уровня, отличаясь одна от другой соответствующей областью применения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Вербар К. Определение понятия публичного порядка во внутреннем праве России через французское право (очерк о публичном порядке в сравнительном праве России и Франции) // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса - 2001. М.: Норма, 2002.

Оговорка о публичном порядке представляет собой основание ex officio и может быть применена по инициативе судьи, даже если ни одна из сторон не ссылается на наличие нарушения публичного порядка. Анализ постановлений арбитражных судов кассационной инстанции показывает также, что фактически признается наличие у судьи обязанности по проверке отсутствия нарушения публичного порядка.

Говоря о содержании публичного порядка, на наш взгляд, следует исходить из того толкования публичного порядка, которое придается ему в судебной практике, а также в авторитетных и общепризнанных комментариях. Прежде всего следует иметь в виду, что концепция публичного порядка в отношениях с иностранным элементом является более узкой и не совпадает с кругом императивных норм российского права. Она включает лишь наиболее фундаментальные ценности и принципы российской правовой системы, нарушение которых в конкретном случае способно поставить под сомнение устойчивость такой системы и сохранение ее баланса.

Большинство специалистов оценивают "противоречие публичному порядку РФ" как противоречие основам правового строя нашей страны, определенным в Конституции. Так, под противоречием публичному порядку РФ понимается противоречие основам конституционного строя России, закрепленным в гл. 1 Конституции (ст. ст. 1 - 15). При таком подходе отказы в приведении в исполнение по указанному основанию должны быть чрезвычайно редкими событиями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Жуйков В.М. Третейские суды: их роль в разрешении гражданско-правовых споров, взаимоотношения с судами общей юрисдикции // Альтернативные методы разрешения споров: посредничество и арбитраж. Материалы международной конференции. М., 2000. С. 8.

Под "противоречием публичному порядку РФ" понимается также противоречие гл. 2 Конституции "Права и свободы человека и гражданина", противоречие общественному правосознанию и фундаментальным принципам права <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комаров А.С. Это просто разные системы координат // Коммерсант. 2001. 20 февраля. С. 8.

В числе иных, помимо Конституции РФ, источников публичного порядка можно также отметить общепризнанные принципы и нормы международного права, а также фундаментальные принципы, закрепленные в законах и в международных договорах РФ.

Отметим, что судебная практика применения оговорки о публичном порядке в России еще только складывается, в то же время ее анализ уже позволяет сделать некоторые выводы. С учетом сформулированного в ст. 243 АПК запрета пересмотра решения иностранного суда по существу одним из самых сложных моментов в связи с оценкой противоречия публичному порядку является объем осуществляемого судом контроля. Ведь, с одной стороны, перед проверяющим судьей стоит задача обеспечить эффективный контроль, при этом не допустив пересмотра решения по существу. В общем виде модель рассуждений должна быть выстроена следующим образом. Опираясь на исследованные иностранным судом (арбитражем) фактические обстоятельства (без возможности иной их интерпретации), а также на обстоятельства, "внешние" по отношению к решению (т.е. не нашедшие своего отражения в тексте решения), и не имея возможности проверки правильности осуществленной иностранным судьей (арбитром) юридической квалификации отношений, судья проверяет, не являются ли противоречащими фундаментальным принципам национального правопорядка признание и приведение в исполнение резолютивной части иностранного решения, основанного на таких обстоятельствах. Обращаясь к судебной практике, можно отметить, что в большинстве проанализированных нами решений суды подтверждают невозможность проверки правильности применения арбитрами норм права. Аналогично судами не допускаются пересмотр правильности совершенной арбитрами оценки доказательств, а также пересмотр выводов арбитров по существу спора.

Важно иметь в виду, что запрет пересмотра не должен рассматриваться как блокирующий любые полномочия судьи по контролю. Данный принцип не затрагивает возможности оценки фактических обстоятельств и правовой квалификации в той мере, в какой они служат разрешению вопросов, охватываемых группой иных оснований к отказу в признании и приведении в исполнение (например, установление того, может ли объект спора быть предметом арбитражного разбирательства, или отсутствия исключительной подсудности спора национальному суду и др.). Запрет пересмотра по существу также не может служить ограничением полномочий судьи в связи с проверкой отсутствия нарушений процессуального публичного порядка. Здесь суд не только не возвращается к пересмотру, но и остается в рамках рассмотренного иностранным судом (арбитражем) спора, без возобновления рассмотрения дела по существу. При этом он не связан примененными иностранным судом или арбитражем нормами права (в частности, иностранный судья не всегда придерживается единой с российским судом концепции прав на защиту) и исследует конкретные обстоятельства дела.

Необходимо также иметь в виду, что в отличие от ч. 3 ст. 233 и ч. 3 ст. 239 АПК, где речь идет о нарушении основополагающих принципов российского права решением третейского суда, вынесенным на территории РФ, в п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК, на который также ссылается ч. 2 ст. 244 АПК, речь идет о противоречии публичному порядку не самого иностранного арбитражного решения (решения иностранного суда), а его исполнения. С учетом этого отказ в приведении в исполнение решения международного арбитража (решения иностранного суда) со ссылкой на нарушение публичного порядка возможен, только если последствия такого исполнения (но не само решение) будут несовместимы с основными началами правопорядка РФ. Поэтому ссылка на публичный порядок может делаться лишь в исключительных случаях, и в любом случае российский государственный суд не вправе ревизовать решение по существу.

Практика ВС РФ утрачивает сейчас значение в связи с изменением подведомственности и передачей данных дел на рассмотрение арбитражных судов. Тем не менее можно ознакомиться с ее отдельными положениями как ориентирами толкования, которые могут учитываться в практике арбитражных судов (см.: Определение Судебной коллегии ВС РФ от 25.09.1998, Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 13.04.2001 по делу N 5-Г01-35).

Также полезно будет ознакомиться со следующими примерами судебной практики: Постановление ФАС Московского округа от 08.01.2004 по делу N КГ-А40/10552-03-П, Постановление Президиума ВАС РФ от 26.10.2004 по делу N 3351/04.

По вопросу о возможности применения оговорки о публичном порядке в отношении решений, закрепляющих взыскание штрафных убытков (англ. - punitive damages) либо чрезмерного размера штрафных санкций, арбитражным судам еще предстоит сформировать свою позицию. Вместе с тем следует разграничивать непосредственно вопрос о возможности применения публичного порядка в отношении решений, закрепляющих институт штрафных убытков стран англосаксонского права, например, когда речь идет о взыскании штрафов, в сотни или в тысячи раз превышающих действительный размер ущерба, и здесь публичный порядок может быть применен. В то же время возможность квалификации положений ст. 333 ГК в качестве принципов публичного порядка следует исключить.

10. Вопрос о допустимости применения оговорки о публичном порядке при констатации противоречия иностранного арбитражного решения решению государственного суда становится все более актуальным для судебной практики <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Ярков В.В. Оспаривание договоров, охваченных арбитражным соглашением // Международный коммерческий арбитраж. 2005. N 3. С. 5 - 26; Он же. Иск прокурора и арбитражная оговорка в договоре // Международный коммерческий арбитраж. 2006. N 3. С. 58 - 65; Он же. Отказ в признании и приведении в исполнение вынесенного в Лондоне решения международного арбитража (продолжение Калининградского дела) // Международный коммерческий арбитраж. 2007. N 2. С. 67 - 77.

В таких делах другие лица, не являющиеся участниками арбитражного соглашения, обращаются с иском о признании недействительной сделки, охваченной арбитражным соглашением. Целями таких исков являются признание договора недействительным и тем самым, во-первых, исключение компетенции международного коммерческого арбитража на рассмотрение дела в соответствии с арбитражной оговоркой либо, во-вторых, исключение признания в России иностранного судебного решения или арбитражного решения, обязывающего исполнить обязательства, вытекающие из соответствующего договора, содержащего арбитражную оговорку. В таком случае ставится вопрос о противоречии арбитражного решения с точки зрения последствий его признания и приведения в исполнение публичному порядку РФ.

Данные иски предъявляются в судебной практике в основном акционерами одной из сторон арбитражного соглашения о признании недействительным договора, содержащего арбитражную оговорку. Основанием для такого иска является утверждаемая истцом недействительность договора, в том числе связанная с несоблюдением требований к сделке в связи с ее крупным размером или заинтересованностью; либо прокурором в связи с совершением сделки, содержащей арбитражную оговорку, на основании ст. 52 АПК; либо органами Федеральной антимонопольной службы, которые вправе обращаться с заявлениями о нарушении антимонопольного законодательства, в том числе о признании недействительными полностью или в части договоров и иных сделок, не соответствующих антимонопольному законодательству.

Соответчиками являются обе стороны договора, содержащего арбитражное соглашение, одна из которых - иностранное лицо, российская организация с иностранными инвестициями. При этом одна из сторон (выгодоприобретатель) в юридико-тактическом плане "подыгрывает" истцу и, как правило, признает иск. Последствия вынесения положительного судебного решения о признании договора недействительным - конфликт двух решений: решения арбитража об исполнении российским ответчиком обязательства, вытекающего из договора, и решения российского государственного суда, которым сам договор признан недействительным.

Наиболее важный вопрос - в какой мере можно рассматривать решение российского суда о признании недействительным договора, содержащего арбитражную оговорку, препятствием для признания правовых последствий арбитражного решения. В таком случае сталкивается законная сила двух судебных актов - российского и иностранного. Например, решение иностранного арбитража касается взыскания долга по обязательству, а решение российского суда признает недействительным договор, из которого возникло обязательство и спор по которому был разрешен иностранным арбитражем. Будет ли противоречить такое решение иностранного арбитража публичному порядку нашей страны?

Здесь возможны различные подходы в зависимости от толкования данного вопроса. В соответствии со ст. 16 Конституции положения гл. 1 Конституции составляют основы конституционного строя РФ и не могут быть изменены иначе, как в порядке, установленном Конституцией. Согласно ст. 10 Конституции государственная власть осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. В соответствии со ст. 11 Конституции суды РФ осуществляют государственную власть. Отсюда вытекает принцип обязательности судебных актов для всех лиц, которые так или иначе оказались в сфере их действия.

Мнения специалистов по вопросу о влиянии решения российского суда о признании недействительным договора, содержащего арбитражное соглашение, на публичный порядок разделились.

Первый подход - арбитражное решение противоречит публичному порядку. Исходной посылкой здесь является то положение, что признание решения иностранного арбитража об исполнении обязательства, которое признано недействительным другим решением государственного арбитражного суда, может быть истолковано как игнорирование принципа обязательности судебных актов и независимости судебных органов в качестве органов государственной власти.

В таком случае исполнением решения иностранного суда будет нарушен процессуально-правовой публичный порядок нашей страны, причем речь идет об императивных нормах национального законодательства России, поскольку конституционно-правовые предписания о самостоятельности и независимости органов судебной власти, об обязательности судебных актов для всех лиц, к которым они обращены, носят императивный характер, отражены в Конституции и ст. 6 ФКЗ о судебной системе РФ.

Подобный результат - исполнение решения иностранного суда, которое построено на отрицании обязательности и законной силы судебного акта российского суда, - может быть истолкован как противоречие публи

Судебная практика по статье 244 АПК РФ