Судебная практика по арбитражному законодательству

Как следует из представленных материалов, постановлением арбитражного апелляционного суда отменено определение арбитражного суда первой инстанции, которым Б.Т. Изгаршеву отказано в восстановлении процессуального срока на подачу заявления о пересмотре по новым обстоятельствам решения того же суда о привлечении заявителя к субсидиарной ответственности по налоговым обязательствам общества с ограниченной ответственностью; указанный срок восстановлен судом апелляционной инстанции. Суд кассационной инстанции, отменяя по результатам рассмотрения кассационной жалобы налогового органа определение арбитражного апелляционного суда о восстановлении названного процессуального срока и оставляя в силе акт суда первой инстанции, исходил из недоказанности заявителем наличия объективных препятствий для своевременного обращения с заявлением о пересмотре. Суд отметил, что в течение установленного статьей 312 АПК Российской Федерации трехмесячного срока с момента возникновения нового обстоятельства, в качестве которого Б.Т. Изгаршев ссылался на принятие Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 30 октября 2023 года N 50-П, заявитель, его представители, как было установлено судом первой инстанции, осуществляли активную процессуальную деятельность (подавали жалобы, ходатайства, участвовали в судебных заседаниях), ввиду чего критически оценил доводы заявителя, обосновывавшего уважительность пропуска процессуального срока преклонным возрастом, наличием инвалидности и общим болезненным состоянием. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации, с которым согласился заместитель Председателя этого суда, Б.Т. Изгаршеву отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Часть 1 статьи 48 АПК Российской Федерации, обусловливающая процессуальное правопреемство фактом правопреемства в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении, а также предусматривающая порядок осуществления процессуального правопреемства, в том числе возможность его осуществления на любой стадии арбитражного процесса, предоставляет тем самым дополнительные процессуальные гарантии для лиц, участвующих в деле, и обеспечивает право на судебную защиту их правопреемникам. Вопрос о процессуальном правопреемстве во всех случаях решается судом, который при рассмотрении дела обязан исследовать по существу его фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2018 года N 43-П).

2.2. Часть 2 статьи 69 АПК Российской Федерации - о преюдициальном значении обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, при рассмотрении арбитражным судом другого дела с участием тех же лиц - конкретизирует общие положения арбитражного процессуального законодательства об обязательности вступивших в законную силу судебных актов, обеспечивая в условиях действия принципа состязательности их непротиворечивость и тем самым реализацию принципа правовой определенности (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 года N 30-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2014 года N 2528-О, от 26 сентября 2024 года N 2313-О и др.).

В связи с этим С.Г. Киселев оспаривает конституционность пункта 1 части 1 статьи 47 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", в соответствии с которым исполнительное производство оканчивается в случае фактического исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе, и считает его нарушающим статью 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку указанное в нем основание окончания исполнительного производства учитывает только исполнение должником требований исполнительного документа и не устанавливает необходимости исполнения последним иных возложенных на него судом обязанностей, в частности уплаты судебной неустойки.

При этом судебная практика исходит из того, что, когда при рассмотрении дела о банкротстве гражданина выясняется, что обеспеченное залогом обязательство исполняется надлежащим образом, суд может предложить сторонам заключить мировое соглашение либо разработать локальный план реструктуризации (таковой в силу пункта 4 статьи 213.17 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" может быть утвержден и по инициативе суда), по условиям которых взыскание на являющееся предметом залога единственное жилье не обращается, но залогодатель не освобождается от исполнения обязательства перед залоговым кредитором по завершении процедуры банкротства, ипотека сохраняется, а обеспеченное обязательство не может быть погашено за счет иного имущества должника, на которое претендуют другие кредиторы (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2023 года N 305-ЭС22-9597). На это обращается внимание и в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июня 2024 года N 28-П.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 10 апреля 2025 года N 16-П признал пункт 1 статьи 333.19 и пункт 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации, а также пункты 45 и 47 статьи 2 Федерального закона от 8 августа 2024 года N 259-ФЗ не противоречащими Конституции Российской Федерации, в том числе с учетом изменений, коснувшихся уплаты государственной пошлины при подаче жалоб. Вместе с тем Конституционным Судом Российской Федерации было отмечено, что положения процессуального законодательства прямо предусматривают возможность отнесения судебных расходов, в том числе государственной пошлины, на сторону, не в пользу которой принят судебный акт (статья 100 ГПК Российской Федерации, статья 110 АПК Российской Федерации, статья 111 КАС Российской Федерации), чем достигается обеспечение при осуществлении судебной защиты гарантируемой статьей 75.1 Конституции Российской Федерации сбалансированности прав и обязанностей граждан.

Предусмотрев в пункте 5 части 1 статьи 150 АПК Российской Федерации в качестве основания для прекращения производства по делу ликвидацию организации, являющейся стороной в деле, федеральный законодатель исходил из того, что при отсутствии такой организации невозможно принять решение, касающееся ее прав и обязанностей, на что обращал внимание Конституционный Суд Российской Федерации в своих определениях от 23 марта 2010 года N 432-О-О, от 16 июля 2013 года N 1214-О, от 26 января 2017 года N 179-О и др.